Александра Лисина - Скрижаль альтера [litres]

– К-как ты мог затянуть меня в чужой мир так, чтобы я этого даже не поняла?!

– Я же говорил: это технический этаж. Подвал, к которому у любого альтера всегда есть доступ. В первый раз я использовал для этого собственную силу. И во второй, и в третий, и в четвертый…

Я отшатнулась.

– И сколько мы в общей сложности там провели?!

– Три года, – не стал врать альтер. – И только после того, как ты полностью мне доверилась, я рискнул открыть тебе правду. Ты действительно ушла со мной тогда по доброй воле, но от смерти тебя это не спасло. Хотя в тот раз мы прошли намного дальше, чем в первый. И гораздо легче, чем во второй. Именно тогда я понял, что не должен тебя ни к чему принуждать. Хитрить, умалчивать, лукавить – да. Но не принуждать. И тогда же стало ясно, что рассказывать тебе всю правду опасно. Как только это происходило, ты начинала злиться. Мы обязательно ссорились. Казалось бы, в чем дело, если к тому моменту ты все равно должна была влюбиться без памяти? Но вся твоя страсть мгновенно исчезала, как только ты узнавала, что на самом деле я помогал тебе себя полюбить. Каждый раз это приводило к беде. Ты уходила, порой убегала, срывалась со скал, падала в пропасть, замерзала, тонула… И я каждый раз был вынужден начинать с нуля. Само собой, чем дальше, тем было проще – я уже знал твои слабости, мог предугадать, что и как ты скажешь, как отреагируешь. Во время третьей попытки я уговорил тебя пойти со мной всего за полгода. В четвертый заход – за месяц. А в последний – всего за пару недель.

– Что-о?!

– Прости, – повинился Рэйв, и на его губах появилась вымученная улыбка. – Я говорил, что это будет скверная правда. Если хочешь, я больше ничего на эту тему не скажу.

– Ну уж нет! – не на шутку разозлилась я. – Выкладывай до конца, раз начал. Я так понимаю, мы с тобой не только три года вместе прожили. Секс, судя по всему, у нас с тобой тоже уже был?!

– Да.

– И… часто?!

– Тебе непременно надо об этом знать? – пристально взглянул на меня альтер. Я прикусила губу и помотала головой. Нет. Вот этого я, пожалуй, знать не желаю, иначе, чего доброго, мы сейчас поссоримся, и я еще долго не смогу простить его за обман.

– Я ни к чему тебя не принуждал, – так же тихо добавил Рэйв, когда я насупилась и отвернулась. – Ни разу. Все, что между нами происходило, было исключительно по обоюдному согласию.

– Откуда мне знать, что ты не врешь?

– Когда альтер признает свою пару, ему становится физически тяжело ей соврать. До того момента, пока мы не разделили постель, это еще было возможно. Потом – уже нет.

– Еще один закон природы, который вы не можете обойти? – проворчала я, все еще отказываясь поворачиваться к нему лицом.

– Да.

– Какая теперь разница? Я же все равно ничего не помню!

– Зато я помню, – едва слышно отозвался Рэйв, и его пальцы осторожно накрыли мою руку. – Прости меня, Ийле. Дирршасс сказал правду: я сделал очень много ошибок. Грубых ошибок. И за каждую платить приходилось именно тебе. Я понял это слишком поздно. Меня оправдывало только одно: я больше не мог сойти с пути. Потому что если поначалу заполучить тебя было делом принципа, то после того, как ты в первый раз меня поцеловала, у меня просто не осталось выбора. Другую спутницу жизни я бы уже не признал. А потерять тебя больше не имел права.

Я сердито выдохнула.

– Думаешь, это оправдание того, что ты сделал? Ради этого можно было обманом затягивать меня в чужой мир? Прикидываться белым и пушистым? Молчать, не говоря всей правды? И раз за разом меня убивать, прекрасно зная, что попыток остается все меньше?!

– Прости, – повторил альтер, но не стал удерживать мою руку, когда я ее выдернула. – Ты часто говорила, что я поступаю нечестно, не оставляя тебе выбора. Порой кричала. Когда-то плакала. Даже если я не рассказывал тебе правду, ты каким-то образом ее чувствовала. Знала, что с моей стороны это была вовсе не та привязанность, о которой ты мечтала. Поначалу я был зависим от тебя лишь физически. Твои запах, голос, прикосновения… природа придумала жестокий механизм, чтобы удержать альтеров в семье. Пока мы молоды, мы слишком могущественны, чтобы не стать самоуверенными и зацикленными лишь на себе. В мирах, где о нас знают, любая женщина сочтет за честь разделить с нами постель. От нас нигде и ничего не требуют. Альтеры – создатели всех существующих миров, и только за это нам прощается абсолютно все… и всеми, кроме тебя. Сколько бы я ни объяснял, сколько бы мы ни говорили, ты так и не простила меня за то, что я такой, какой есть. Мне казалось – это же глупость. Если любишь, то люби со всеми недостатками, какие есть, а не пытайся как-то меня улучшить… Мы поначалу часто ссорились на эту тему, – грустно улыбнувшись добавил Рэйв, когда я закрыла лицо руками. – В последний раз, когда это произошло, ты крикнула, что когда любят двое, то двое и должны двигаться друг другу навстречу. Через старые привычки, желания, разногласия. Мы оба должны мириться с чужими недостатками и стараться что-то менять, если уж второму это не нравится, не перестраивать, а подстраиваться под другого. По доброй воле. Сами. Не ради себя, а ради другого. Именно так, вместе, а не ждать, когда подстроятся именно под тебя. Тогда ты еще сказала, что уже давно стучишься в мои двери, только я не желаю слышать. Но я был зол. Ответил, что ты, вероятно, очень тихо стучишь, раз я до сих пор не услышал. И вообще, быть может, я не сам по себе такой эгоист, а просто заперт внутри скалы, через которую ты не можешь пробиться. Но если любишь, то давай старайся дальше. Спасай меня, раз я настолько плох, что не могу выбраться оттуда самостоятельно… Тогда ты ушла спать, и до утра мы больше не разговаривали. А утром ты подхватила лихорадку и еще через пару дней умерла у меня на руках. Я был расстроен. Это был уже седьмой мир, и я совершенно не ожидал, что снова тебя потеряю. Мы находились в пустыне, посреди проклятого оазиса, за сотни километров от обитаемых мест и еще дальше от мест, где есть хоть какая-то медицина. А у меня при себе ни лекарств, ни бинтов. Все, что мне оставалось, это держать тебя за руку и слушать, как ты даже в бреду раз за разом продолжаешь со мной спорить. И поневоле я задумался над тем, что ты умираешь специально, чтобы хотя бы таким образом меня наказать. Перед тем как умереть в шестой раз подряд, ты снова вспомнила дурацкую фразу про скалу. И прошептала, что все еще стараешься, пытаешься, царапаешь камень и умираешь в попытках до меня достучаться. А я все равно не слышу… вернее, слышать не хочу. И это было последнее, что ты мне тогда сказала.