Евгений Гаглоев - Корабль из прошлого [litres с оптимизированной обложкой]

– А кто он?

– Говорят, какой-то бывший криминальный авторитет, но я этому не верю. Нашим сплетникам только дай языками почесать, они и не такого наговорят! А для нас главное что? Санаторий процветает, зарплату платят вовремя. Все остальное меня лично не беспокоит!

На верхней террасе кто-то появился. Лера прикрыла глаза ладонью от солнца, чтобы получше разглядеть, и тут поняла, что их самих сверху кто-то разглядывает.

У белых мраморных перил стоял низкорослый толстяк с обширной лысиной. На его плечи был накинут махровый халат багрового цвета. Верхнюю половину лица толстяка закрывали большие темные очки. Позади него стояла женщина атлетического телосложения, она была выше коротышки почти на две головы. Женщина держала над ним здоровенный зонт, защищая толстяка от солнца. Оба не сводили глаз с Леры и Светки, отчего Журавлевой вдруг захотелось прибавить шагу.

Когда девушки подошли к своему дому, на балконе второго этажа появился Антоша. Он с аппетитом грыз печенье, которое Лера утром видела у себя на кухне.

– Светка! – с вызовом окликнул мальчишка. – Опять дурила старых теток в порту?

– Что?! – возмутилась его старшая сестра.

– Дай пятьдесят рублей, а то все маме расскажу!

– И почему я до сих пор не отправила тебя в Китай посылкой? – буркнула Светка.

– Ваша мама не в курсе? – удивилась Лера.

– Чего, моего туристического бизнеса? – в свою очередь удивилась Светка. – Да ты что? Если она узнает, тут же пришибет меня. Мама исключительно за честные способы заработка…

– Поэтому шестьдесят рублей! – послышался с балкона голосок Антошки.

– Только что полтинник был! – возмутилась Светка.

– Семьдесят! – нагло заявил мальчишка.

– А он откуда знает? – удивилась Лера.

– Как-то раз выследил меня в порту с туристками.

– Сейчас будет семьдесят пять, – предупредил Антоша.

– Увидимся позже, – быстро сказала Светка Лере. – Мне нужно кое-кого придушить.

Сказав это, она сорвалась с места и в считаные секунды взлетела вверх по лестнице, но Антошка уже вбежал в квартиру и захлопнул за собой дверь. Светка распахнула ее ударом ноги и кинулась в комнату вслед за братом.

Лера громко рассмеялась. Эта семейка нравилась ей все больше. Она была очень рада, что в первый же день познакомилась с такой замечательной девчонкой, как Светка.

Мамы дома не оказалось, Максим пока тоже отсутствовал. Лера прошла на кухню и заглянула в холодильник – две пластиковые бутылки с водой и тарелка салата. Понятно, ужин откладывается. Наверное, мама принесет что-нибудь из столовой.

Лера зашла в свою комнату, бросила сумку на кровать и только тогда вспомнила, что оставила на пляже полотенце, когда они со Светкой удирали от этих дикарей.

– Черт! – раздосадованно простонала она.

Ее любимое полотенце! Но теперь уже было поздно, оставалось только смириться с потерей и купить себе другое.

И тут из сумки выпала та самая книга в кожаном переплете. Лера взяла томик в руки, распутала обвязывающий его шнурок и раскрыла.

Это оказался дневник. Возможно, он принадлежал кому-то из прежних владельцев рухнувшего особняка. Лера, заинтригованная, начала переворачивать слегка измятые листочки с обтрепанными краями.

Несколько страниц старинного дневника были вырваны так безжалостно, что торчали лишь обрывки пожелтевшей бумаги. Запись на первой уцелевшей странице датировалась семнадцатым июля 1866 года. Увидев это, Лера лишилась дара речи. Она даже не предполагала, что книжка настолько древняя.

Дневник точно принадлежал женщине, его потемневшие от времени листы были исписаны изящным убористым почерком. Лера невольно залюбовалась ровными строчками, похожими на узкие полоски ажурного кружева. Сейчас уже никто так не писал.

Заинтересовавшись, девушка начала читать.

…Милый друг, любезный мой Феденька, как же я рада твоему возвращению!

Какое же это счастье, не передать словами. Пишу эти строки, а у самой рука дрожит, как у юной гимназистки после первого поцелуя…

Только мой дневник и знает, как истосковалась я по тебе, сколько горьких слез пролила бессонными ночами, ожидая весточки. Сколько обидных упреков выслушала от строгих моих родителей. Отношения наши они считают глупостью несусветной, которой необходимо положить конец…

Только эти странички хранят мои секреты, ведь больше нет у меня доверия ни к кому. Даже Фима, моя кузина, предала меня! Столько лет она в нашем доме, мы с ней как сестры были. Я говорила с ней о тебе, о моей любви, и вдруг узнала, что она докладывает обо всем батюшке. Больше свои мысли никому не открываю, только дневничку своему – уж он не предаст. А тайник, куда дневник прячу, лишь мне одной известен, так что все наши с тобой секреты отныне в целости и сохранности.