Ирина Лунгу - Сын Сумрака (СИ)

Я нахмурилась. Многое из того, что рассказывал Флор, мною было услышано впервые в жизни. Размышлять о видах вампиров не хотелось, они мало интересовали меня. Да и в голове был такой сумбур, что мне просто жизненно необходимо было остаться одной и хоть немного посидеть в тишине.

Каталина лежала всё на том же месте, укутанная одеялом, а рядом с ней, словно верный страж, сидел вампир Стана. Я опустилась рядом с ней на землю, прикрывая глаза и начиная глубоко дышать. Вновь тошнота заявила о себе, а при воспоминании кровавого месива, которое мне довелось видеть несколько минут назад и вовсе усилилась. Нужно было подумать о чём-то приятном. На глаза сами по себе навернулись жгучие слёзы. Ничего приятного в моей жизни не было и не будет. Весь мир был сплошной угрозой, которая таилась в каждом мгновении, в каждой пяди земли. Среди всего этого были только борьба, моё одиночество и боль. И только Кати, которая сейчас тихо умирала рядом со мной, стала тем единственным лучиком чего-то светлого, во что я могла поверить.

- Ты давно ела? – произнёс рядом голос Яна, выводя меня из состояния полусна. Я открыла глаза, быстро стирая непрошенные слёзы рукавом.

- Давно, но я не хочу есть, - отрешённо ответила, поворачиваясь к Кати боком и давая понять, что на этом наш разговор со Станом окончен.

- Зря. Я принёс тебе еды, - он положил передо мной какой-то свёрток, на который я лишь равнодушно взглянула. Потом посидел немного и добавил: - Я принял решение возвращаться.

Я резко повернулась, не в силах поверить услышанному. Стан помешал нам добраться до источника, поставил свои условия, при которых нам пришлось сначала прятаться от его вампиров, а потом терять время, надеясь на то, что нас приведут туда, куда нам было нужно. Да лучше бы я потратила это время на поиск источника!

- В Вардере есть немного Виды, мы дадим его Кати, и с ней снова всё будет в порядке, - быстро заверил меня Ян, поднимаясь на ноги. – Потом вы решите, остаться ли в городе или уйти.

Да разве он не понимает, что Каталина не выдержит пути назад?! Скорее всего, понимает, но предпочитает пожертвовать меньшим в угоду большего. Спорить со Станом было бессмысленно, он уже всё решил, но спорить я и не собиралась. Коротко кивнув, я дождалась, пока вампир отойдёт, и вновь повернулась в сторону Кати, быстро придумывая план.

Для начала и вправду стоило подкрепиться, потом – исследовать тот участок зоны, где находилась аномалия в виде полумесяца. Скорее всего, переход находится именно за ней. Схватив свёрток, принесённый Станом, я быстро запихала еду в рот, почти не чувствуя вкуса, запила её водой и поднялась на ноги. Необходимо было начать действовать немедленно.

Ян

Я никогда не разделял своих людей на первородных и обращённых. Для меня все вампиры из кланов, отличающихся от клана Носферату, были едины. Называя себя Высшим вампиром, ты априори считаешь кого-то, кто немного не похож на тебя, низшим. И это, на мой взгляд, было чертовски неправильным.

Носферату тоже имели право на жизнь. Могли получить разрешение от Старейшин выйти на поверхность земли и поесть. С тем условием, чтобы после вновь оказаться в подземелье. То, что происходило в мире сейчас, было не то, что неверным. Это был самый настоящий кошмар наяву, как для человечества, так и для нашего клана. Армагеддон никому не пришёлся по душе, кроме тех, кто был его причиной. И мы до сих пор не понимали, отчего вдруг Носферату стало настолько много. Мы не понимали, почему сумрак не исчезает. Не могли объяснить хоть сколь-нибудь достоверно количество монстров, что нападали на Вардер день за днём. Я с самого рождения был своего рода центром всех и вся, и в то же время, я никогда не делил своих ребят на высших и низших вампиров. На господ и слуг.

Потеря Лоранда полоснула по сердцу острее, чем это мог сделать самый наточенный из клинков. Он был моим другом, опытным боевым товарищем, в любой момент согласившимся бы отдать за меня жизнь. И он отдал, вот только то, как с ним расправился кто-то неизвестный, будило во мне безудержную злость, и её я никак не мог погасить. Поначалу от вида кровавого месива, в которое превратился мой товарищ, я впал в некое подобие ступора. От понимания, что я ничего не могу сделать, все внутренности сковало ледяным ужасом. Потом это ощущение отступило, и я остался наедине со своей злостью. Я ощущал потребность отвлечься на что-то, что было способно хоть на мгновение притушить это чувство. Поначалу я пытался решить, что же делать дальше. Идти вперёд было нельзя, я чувствовал это кожей. На этот раз мы столкнулись с чем-то новым, более опасным, чем то было ранее. И сам факт того, что это нечто было до сих пор не изведано, и составлял основную угрозу.