Ирина Лунгу - Сын Сумрака (СИ)

- Это кровь человека. По крайней мере, пахнет также, - удивлённо произнёс Ян, засовывая клочок ткани в карман.

- А ты можешь различить запах человека и варколака? – я почесал в затылке, принюхиваясь. Пахло кровью, разворошённым кострищем и людьми.

- Ну, я чувствую какой-то новый аромат. Правда, резкий и словно псиной пахнет.

- А я вообще ничего такого не чую.

- Тогда поведу вас я, - Ян ещё раз придирчиво осмотрел место нашей стоянки и закинул автомат на плечо. – Идём.

Он отдал приказание тихим, но чётким голосом, и все мы зашагали в сторону выхода, следуя за Станом.

- Скорее всего, они направляются к источнику, - повернувшись к нам, пояснил Ян, и я кивнул племяннику. Всё-таки, парень был отличным следопытом.

Каталина

Ненависть к вампирам была чем-то самим собой разумеющимся. Это как врождённый инстинкт, который передаётся из поколения в поколение. При появлении вурдалака рядом со мной, внутри, где-то возле сердца, начинало жечь, а ярость хлестала через край. Тем неприятнее была мысль о том, что теперь я была вынуждена помогать им. Пусть и не напрямую, но в этой битве с Носферату я была на стороне вампиров из клана Стана.

Тот мир, который существовал до Апокалипсиса, я помню очень хорошо. В нём все взаимные недомолвки между Охотниками и Воинами Тьмы решались исключительно кровью, и это было мне по душе. Недомолвками эти расправы можно было назвать с трудом. Старейшины, которые неукоснительно соблюдали баланс сил, не позволяли ни нам, ни вампирам изничтожить друг друга. Что вынуждало нас искать лазейки и не допускать глупостей вроде того, чтобы жить поодиночке. Мы выслеживали вампиров и нападали на них только тогда, когда были уверенными в своей победе. И в бездоказательности содеянного. Упыри тоже не плошали, так что даже в уничтожении вампиров и Охотников тоже царило относительное равновесие.

Тот день, когда я осталась одна, я помню до сих пор. Мой отец, Леви Йорг, был главнокомандующим в группе Охотников, состоящих из четырёх человек, включая меня. И эта группа была единственной, которая выжила после того, когда Носферату устроили в мире полный Армагеддон. Становиться под знамёна Стана мы не собирались, но активно участвовали в их деле.

Наше место обитания располагалось неподалёку от Вардера, надёжно укрытое от глаз вампиров полуразрушенной крепостной стеной, что осталась от Брана. Если бы нас было больше, возможно, кто-то из упырей Стана уже обнаружил бы нас. Но мы были осторожны, и особо не высовывались из укрытия, представляющего собой неширокий коридор, оканчивающийся площадкой три на три метра. Это место служило нам и спальней, и кухней, и убежищем.

Вардер был нам не только своеобразной защитой, но и маяком, который посылал сигналы о приближающихся Носферату. Группы вампиров, отправляющиеся на поиски пищи, одежды и прочих необходимых вещей, как правило, отправлялись налегке и использовали для передвижения по выжившей территории машины. Если же из ворот города выходила группа или две, увешанные оружием, значит, Становцы шли убивать Носферату, показавшегося на их территории. Тогда отец отдавал приказ выходить из укрытия и направляться в сектора, расположенные за городом. У нас было одно преимущество – мы обладали отличным чутьём поисковиков. И если вампиры шли по показаниям приборов, улавливающих движение, то нам стоило лишь обогнать их и отыскать монстров первыми. Так мы и поступали частенько, и в итоге вампиры приходили уже к месту, где Носферату не было и в помине. Пока отряды Стана шли к секторам, Охотники успевали не только убить тварь, но и сжечь его. Горели Носферату хорошо, за несколько секунд становясь кучкой пепла, которую тут же развеивал по земле ветер. Но пробовать сжечь живого вампира было опасно – обезумевший от боли вурдалак с отличной способностью к регенерации, был способен если не убить всех Охотников, то, как минимум их изувечить.

Тот день стал исключением. Отец отчего-то долго сомневался, когда мы приметили два отряда Стана, выходящих из ворот. С ними был Ян. Пока Леви раздумывал, будто предчувствуя беду, Ян и его парни отошли от нас на довольно приличное расстояние.

- Дочь, - отец так внезапно материализовался передо мной, что я невольно вздрогнула. – Мы идём за Станом, и я хочу, чтобы ты пообещала, что не выйдешь из укрытия ни под каким предлогом.

Я поморщилась, поднимаясь с лежанки. Леви что-то предчувствовал – это было заметно по его глубоким складкам, пролегающим возле рта, что придавало ему скорбный и усталый вид. Тут же решив про себя, что ни при каких обстоятельствах не останусь на месте, я скрестила пальцы за спиной и дала отцу обещание, которого он ждал. Потом он крепко прижал меня к себе и через пару секунд уже скрылся в сумраке, царящем за пределами укрытия.