Арсений Сухоницкий - Горькая правда жизни [СИ]

Между делом юный мастер смог выловить её маму Кисару, и рассказать про себя и Эстер. Однако та только задорно хлопнула в ладоши и сказала, что Хаято может жениться хоть на сотне девушек, главное только, чтобы её дочь была счастлива. В общем, ему не дали разорвать помолвку, оставив проблему многоженства.

А он ведь не стремился собирать гарем…

После празднества для них снова наступали серые будни, где Хаято тренировал Рин и Эстер. Сейчас они не в той форме как раньше, да и после его занятий девочки могли сталь сильнее. Рин уделяли особое внимание, так как юный мастер и убийца считали, что школьница просто недостаточно способна, чтобы постоять за себя, и обучали её своим методам боя по очереди.

Жизнь Рин перестала быть спокойной и размеренной, теперь она почти ежедневно подвергалась нападениям девушки с ножами. Однако, были и плюсы: мелкая стала чаще наблюдать за утренними тренировками Юного мастера и видеть в нём идеального парня: что лицом, что поведением, что телом. Особенно его мокрые волосы и капельки пота, стекающие по мышцам — её сильно заносило. Она даже подумывала тоже купить себе бинокль.

Больше всего ей нравилось обучаться наедине с юным мастером.

Одних его слов поддержки хватало, чтобы душа девушки обретала покой. Сам Хаято же не старался загонять Рин до смерти, а обучал только самым необходимым техникам Каминари Рю и клана Курогане, которые ему любезно передала Кисара. Естественно, он следил её состоянием и давал время на передышки.

День юного мастера уже был выстроен от и до:

С утра у него была тренировка и последующие процедуры. Затем он готовил завтрак на троих, пока девушки ему старательно помогали. После еды Рин уходила в школу, пока он спаринговался с Эстер на крыше дома. Спустя пару часов юный мастер отпускал её, а сам садился за работу и делал перерыв только для того, чтобы приготовить обед и ужин. К вечеру Рин возвращалась домой и горе убийца или механик, поочерёдно, вели её на тренировки. Уже вечером они дружно ели и делали всё что хотели.

С таким распорядком к вечеру у Хаято почти не оставалось сил. Эстер взяла привычку в конце дня сидеть с ним на диване и окружать его своей заботой и лаской. Она все время гладила парня, время от времени целовала, обнимала и постоянно говорила ему ласковые слова. Частенько от её заботы парень засыпал прямо в её объятиях, что позволяло Эстер почувствовать расслабление и удовольствие.

Рин к этому делу не подпускали, она не настолько близка с юным мастером, как убийца. Это её немного беспокоило, так как она до сих пор не могла преодолеть ту границу, которая была между ней и Хаято со дня её спасения от рук Акиры.

Время шло. Они стали жить, как небольшая дружная семья. Благодаря помощи Эстер, Рин тоже стала получать свою долю внимания Хаято. Пусть они до сих пор не целовались, но ей было приятно, что он обнимал её.

Исами частенько заглядывала к ним в гости. Когда просто так, а когда по делу. Ещё были моменты, когда девушка приходила поругаться с Эстер или потискать Рин.

Убийца занималась поисками работы, но всё было безуспешно. При посторонних она постоянно натягивала своё лицо кирпичом, что отпугивало её потенциальных работодателей. Однако Эстер не забросила свою работу наемника, только теперь перестала убивать людей, а начала выбивать дурь из плохих парней за деньги. На этой работе ей выдали прозвище «Жало».

Пришла весна. Рин закончила обучение в школе и поступила в институт Химеджимы. Как только потеплело, Хаято снова начал ходить в свою мастерскую. Он частенько провожал Рин до места учёбы, а потом возвращался на своё место и начинал работать. Всё равно по дороге.

…

И вот, в середине апреля, ко мне в мастерскую пришло одно чудо.

— Помоги мне, пожалуйста! — знакомая мне девушка стояла на коленях перед рабочим местом, лишая меня личного пространства. Её голос дрожал.

— Почему именно ты просишь об этом меня? — с легкими нотками раздражения я посмотрел на свою собеседницу, не отрываясь от починки раритетной швейной машинки.

— Только ты сможешь поручиться за мою бедную шкурку! Если ты замолвишь за меня словечко, тогда отец меня точно отпустит! Как коллега по работе тебя прошу! — её страдальческие нотки сильно резали мои уши. Вот будто за ней школьная доска и невидимая подруга этой девушки корябает её своим маникюром.

— Я не хочу встревать в ваши семейные дела, Герда — я попытался моментально уйти от дела со спокойным видом.