Андрей Федин - Роман с ведьмой [АТ]

Максим шумно вздохнул.

- Скучно у вас.

- Ха! Скучно – это не больно. Потерпишь. У тебя до прихода хозяйки есть минут десять. Пошевеливайся.

Беллу Максим встретил, сидя в кресле. Покрытые темными волосками голени выглядывали из-под его белого расшитого золотыми нитями халата. Тапочки Максим надевать не стал: пол был теплым, даже в уборной. Ходьба по нему босыми ногами доставляла Максиму удовольствие.

- Ну, здравствуй, Максим Иванов, - сказала женщина. Говорила она тихо и словно нехотя. В отличие от Максима, кутавшегося в халат, на хозяйке квартиры было вечернее платье и очередной комплект драгоценностей.

- Я присяду. Не возражаешь? – сказала Белла.

Не дожидаясь ответа, опустилась в кресло, скромно сведя вместе загорелые коленки.

- Замечательно выглядите, - сказал Максим. – Рад видеть вас снова.

- У тебя сегодня было достаточно времени, чтобы поразмыслить. Спокойная обстановка. Ты не голоден. Днем хорошо поспал. Я создала тебе все условия для того, чтобы спокойно и не спеша обдумать мое предложение. И вот пришла узнать, что ты решил.

- Я хотел бы кое-что у вас уточнить, Белла. Вы не возражаете?

- Пожалуйста, мальчик, - сказала женщина. – Что еще тебе необходимо знать?

- Утром вы назвали меня инкубом. Описали какие-то особенности, присущие таким как я. И даже в Кодексе, согласно вашим словам, существуют для меня статьи. Все это наводит на мысль, что я не такой уж уникальный, что таких как я не мало.

- Отчасти ты прав, Максим Иванов. Но… лишь отчасти.

- Что это значит?

- Вас было много… раньше: лет пятьсот назад. А потом становилось все меньше. И мы, ведьмы, подсократили ваше поголовье: не любили мы вас, не нуждались в вас тогда. И люди отказывались терпеть вас рядом с собой.

- Почему?

- Ну, как же! – сказала Белла. - Неужели тебе не ясно?

- Что именно?

- Ведь кто такой инкуб? Это же,… как сказали бы сейчас, сексуальный маньяк. У вас и семей-то обычно не было. Все ваши отпрыски были плодами насилия, или этаким кукушатами. Сохранит мать плод или вытравит, оставит ребенка себе или подбросит кому.

Белла сделала паузу, после которой добавила:

- Хотя… да. Возможно, ты этого и не понимаешь. Ты у нас… странный, Максим Иванов. Родители, должно быть, понимали, какая главная проблема ждет тебя в жизни. И знатно промыли тебе мозги. Все эти возвышенные понятия о любви, о верности… Что-то подобное практиковали и раньше, чтобы загнать в строгие рамки ваши потребности. А еще для вас придумали когда-то кучу способов укрощения плоти… и прочие издевательства.

- Как часто можно встретить таких как я?

- Инкубов больше нет. Последний, о котором я знала, умер в сорок седьмом году. На сегодняшний день ты единственный известный мне экземпляр. Так что, мальчик, ты должен понимать, насколько важен для меня.

- Что с ним случилось?

- С инкубом? Это была забавная история. А еще романтичная и… досадная.

- Почему?

- Забавная она из-за того, что усадила в лужу ненавистную мне тогда Арбатскую, - сказала Белла. – Да, не удивляйся, Арбатской тогда все завидовали, и я в том числе. Она была обласкана властями, полна энергии, независима и богата. Министерство Контроля ее не трогало, ей многое дозволялось. Кто же знал тогда, что она и была, по сути, этим Министерством.

- А какое отношение к ней имел инкуб?

- Это она нашла его где-то. Страна тогда еще не восстановилась после войны. Люди возвращались в Москву отовсюду. Кто-то из госпиталя, кто-то задержался в той же Германии, кто-то побывал в лагере. Откуда вернулся этот красавчик, я не знаю. И как его вычислила Алла – тоже. Мне помнится, что инкуб, был совсем юным. Именно был, а не выглядел. Улыбчивый такой, кудрявый. Глаза его были похожи на твои – они у вас у всех, видимо, такие… шаловливые. Алла его особо не скрывала. Наоборот, словно… хвасталась. Поговаривали, что он был ее любовником. Не знаю, правда это или нет. Я спрашивала ее потом, но Алла не хотела вспоминать тот случай. Но, думаю, слухи были не беспочвенны, раз история имела такое завершение.

- А что произошло?

- Любовь, Максим Иванов. Похоже, это такая болезнь, которая сводит всех с ума, - сказала Белла. - Одна из старейших ведьм Москвы, подруга Арбатской еще по жизни в предыдущей столице, передала свой дар внучке. Той было чуть больше лет, чем этой твоей Алисе. Хороший, я хочу тебе сказать, у нее был дар, очень сильная линия. Арбатская приблизила девчонку к себе: хотела помочь или пыталась завербовать на службу в свое Министерство – кто знает. Но тут случилось так, что инкуб положил на девчонку глаз. И девчонка в него тоже влюбилась. Как проморгала это Алла, не представляю. Хотя, у нее, в этом ее Министерстве, наверняка, немало забот было, особенно тогда, после войны.