Руслан Муха - Судный день [АТ]

— Но я должен быть рядом, это приказ нары Зунара.

— Почившего нары Зунара, — поправил я.

Кажется, Домиан не знал, что делать. Но выбора я ему не оставил. Поэтому он слегка запоздало кивнул, ещё раз грустно взглянул на сурират и неуверенно зашагал по дороге до Студенческого квартала. Несколько раз он оглядывался, затем ускорил шаг. Я видел, как она достаёт телефон, наверняка сейчас позвонит Санджею и доложит обо всём.

И звонок от Санджея не заставил себя ждать. Правда, о сурирате и о том, что я собираюсь с ним делать, он думал меньше всего. Только и спросил, зачем он мне, даже забыл, что я обещал его вернуть и время уже вышло. Тон Санджея был радостный и одновременно взбудораженный.

— Мы победили! — крикнул он в трубку. Мы победили! Сорахашер взяли Угру и теперь официально клана Нага больше не существовало. Мы победили!

Санджей своим звонком поднял настроение на весь день. Ещё он рассказал, что ему пришло письмо от Каннон о собрании глав кланов, которое должно состояться через пять дней. И это тоже хорошие новости, потому что всё шло по плану.

Были, правда, и другие новости. Рамы начали искать союзников и уже Бхедия и Кинвин согласились присоединиться к альянсу против Империи. Эти новости мне не понравились. Рамы развели активную деятельность, которая может испортить план Каннон. Но всё же оставалась надежда, что собрание глав кланов всё изменит. И к тому же Накта Гулаад ничего пока не предпринимали. Хотя могли, учитывая, что теперь все двойники императора в их руках. Я надеялся, что Каннон сумела их убедить действовать мирным путём. Но моё предчувствие подсказывало, что так просто Накта Гулаад не оставят своих безумных идей.

Как только я договорил с Санджеем, из ворот академии вышел Карим Абакар. Он пришёл ровно в назначенное время, приветствовал меня кивком, как только я его заметил, и уже через миг, ускорившись, он стоял рядом.

— Ну, что? Готов? — хитро усмехнулся он.

— Готов, — уже предвкушая полёт, окинул я взглядом сурират.

Странно, как бы быстро изменилось моё отношение к Абакару. Ещё вчера я мог сказать, что он меня раздражает, злит, но теперь я не испытывал к нему неприязни. Напротив, казалось, мы были старыми добрыми друзьями.

Абакар резво подлез под низко висящий сурират, коснулся едва заметно сияющего марева у люка, и подъёмный луч тут же забрал его. Я поспешил за ним.

Когда я оказался внутри, Абакара уже не было в коридоре, и я нашёл его в пассажирском отсеке. Он сидел на диване и разворачивал карту на низком столике.

— Подойди, покажу тебе дорогу, — сказал он, резким движением вытащил из нагрудного кармана ручку, зубами открыл колпачок.

Я подошёл и заглянул в карту.

— Мы здесь, — Абакар поставил крестик чуть поодаль от надписи «Студенческий квартал» прямо возле значка с острокрышим замком, это видимо Сафф-Сурадж.

— А нам нужно во-о-от сюда, — он медленно передвинул руку почти через всю карту, к северо-востоку туда, где начинались земли Северных кланов. — Сюда нам и предстоит отправиться. Здесь находится школа Нинья-двар.

Он поставил еще крестик, тут был изображён маленький значок то ли храма, то ли монастыря. А вокруг горы, лес. Не думал, что Нинья-двар находится так далеко.

— Вот, в общем, и всё. Навигация у сурирата работает отлично, главное, направлять к северо-востоку. Обзор у тебя будет триста шестьдесят градусов, так что горы и школу пропустить не должен.

В предвкушении первого полёта я вошёл в кабину пилота, какое-то время разглядывал облако эктава-шакти. Оно поражает каждый раз, сколько бы я его ни лицезрел. Облако переливается, мерцает и блестит, и кажется чем-то волшебным, завораживающим.

— Садись, — Карим мягко подтолкнул меня в спину к креслу пилота.

Я сел в кресло осторожно, где-то даже с опаской, медленно натянул рогатый золотой шлем, чувствую себя немного глупо. Прислушался к собственным ощущениям, но кажется, ничего не изменилось.

Насколько я помнил, сознание пилота сливается с суриратом, становится единым целым. Дальше я смогу отдавать сурирату мысленный приказ и видеть всё вокруг золотой летающей тарелки. Но я просидел так несколько минут, и ничего не происходило, да и Абакар молчал.

— Что дальше делать? — спросил я его.

— Жди, эктава-шакти перестраивается под твое сознание, — ответил он.

— И как долго это… — начал было я, но не успел договорить.

Внезапно, будто молнией, тело пронзила острая боль от макушки до пяток. Пронеслась отбойным молотком, словно дробя каждую кость, разрывая каждую клетку.