Очевидно, у меня все мысли сейчас отражались на лице, потому что Зунар с благодарностью и с той же снисходительностью улыбнулся и снова похлопал по плечу:
— У меня будет как минимум неделя, а может и целый месяц, — сказал он, — Если задуматься, это не так уж и мало. Я смогу решить клановые проблемы и попрощаться с близкими. Мне, можно сказать, повезло. У Симара такой возможности не было, и у Зуена с Алисаной, и у этой, — он холодно посмотрел на труп Изаны, — а у меня есть. Так что нечего тут раскисать. Вам ещё предстоит много работы. Наладить всё, с Капи что-то решить, обезьянами нельзя прощать то, что они натворили. Но теперь вы их легко сделаете, да? Я ещё собираюсь повеселиться на свадьбе Ашанти. И Гиргит… Рамы пытаются втянуть нас в такое веселье, что никому из вас и не снилось!
— О чём ты? — нахмурился Михан.
Зунар резко стал серьёзным:
— Про Рамов позже расскажу. И тебе, — он взглянул на меня, — это касается императора. Но сейчас займёмся другим.
Зунар усмехнулся, посмотрел вдаль коридора, туда, где в темнице сидел Санджей.
— Сегодня будем праздновать! — воскликнул он. — Сегодня главная змея Нага отправилась к праотцам, а родовое поместье Шергер превратится в руины. Все эти земли совсем скоро будут принадлежать Сорахашер! Самому великому клану во всей Империи!
Зунар кричал, залихватски и отчаянно!
Я молчал, мрачно глядя на него, и совершенно не понимал этого наигранного веселья.
Михан Ракш с какой-то отстранённостью натирал рукавом циферблат на наручных часах и взирал единственным глазом куда-то в пустоты, полностью погрузившись в собственные мысли.
Я же хотел поскорее выбраться из подземелья и использовать свою чакру головы во всю мощь. Я отказывался верить, что нельзя обойти родовое проклятье.
— Санджей! Сынок! — неожиданно во всю глотку заорал Зунар. — Сейчас мы тебя вытащим! Где наши люди, пусть освободят нового главу клана Сорахашер!
Видимо, на это Зунар потратил последние силы, потому что, выкрикнув последнюю фразу, он рухнул без сознания.
* * *
Я сидел в шатре Зунара у его постели. В поместье ещё суетились наши люди, пытаясь разминировать проход к Санджею. Для меня же там работы не было, а без дела я сидеть не мог. Поэтому помогал клановому целителю. Мы с ним просидели несколько часов, залечивая ожоги и волдыри на коже Зунара. И теперь он выглядел куда лучше. Но, правда, ожоги оказались не самым страшным повреждением. Весьма пострадали внутренние органы, поэтому пришлось дополнительно прибегнуть к помощи урджа и влить в Зунара как можно больше шакти, чтоб он мог запустить регенерацию.
Я ждал, когда Зунар очнётся. Всё это время я думал о родовом проклятии, о способах его обойти. Пообщался с нашим урджа, Барбюсом — поджарым стариком с четвёртым уровнем ракта. В Сорахашер вообще с урджа было напряжённо, а Барбюс, как выяснилось, был самым сильным. Но меня не его сила интересовала, а знания и опыт.
И Барбюс меня огорчил, сказав, что родовое проклятье обойти невозможно. Многие пытались, но никому не удалось. Были способы продлить жизнь проклятого на несколько недель и даже месяц, но, в конце концов, дух рода всё равно сведёт его в могилу.
— А если уничтожить родовые медальоны? Если, к примеру, сварга-ракта уничтожит медальон? — не унимался я.
— Невозможно, — сухо констатировал старик. — Отважившийся на такое сварга тут же умрёт, как и любой, кто коснётся медальона, без позволения владельца. Если владелец погиб, можно похитить медальон, спрятать, но уничтожить — не стоит даже и пытаться.
Старик тяжело вздохнул, с сожалением посмотрел на меня:
— Жаль вас, свамен, ещё такой молодой, жить бы вам и жить.
Кажется, старик решил, что это я убил Тивару. Но я не стал его переубеждать, Зунар просил не говорить никому. И кажется, этот удар из жалости и скорби мне временно придётся взять на себя.
Старик покинул шатёр, когда мы закончили вливать в Зунара шакти. А я же снова задумался.
Что я знал о проклятии рода? Не так уж и много.
Первое — от проклятия рода нельзя избавиться. Но это общепринятое мнение, я всё же собирался найти способ. Второе, это то, как оно себя проявляет. Вскоре Зунара начнут мучить кошмары. Что-то подобное происходило со мной, когда ко мне пристал дух Алисаны. Только вот здесь будет всё куда агрессивнее и сильнее. Кошмары, затем галлюцинации, не отличимые от реальности. Они сведут Зунара с ума. Большинство проклятых кончают жизнь самоубийством. Одни под действием галлюцинаций, другие из-за невозможности выносить все те ужасы, которые устраивает обуявший яростью дух рода. Некоторые, зная о последствиях, даже не дожидаются начала действий проклятия, и кончают с собой. Как это сделал, к примеру, Вайно Капи.
Читать дальше