Дмитрий Нелин - D.R.E.A.M.E.R. Гепталогия

— Так и было. Но моя пушистая задница не может жить и дня без приключений, а «Веселая Клоака» — это прекрасное место, придя в которое, ты без них не останешься, а, наоборот, найдешь и побольше. Тут всегда либо изумительный мордобой, либо побоище. Такой настрой постоянно держит в форме. Но тебя я здесь встретить не ожидал! Тем более в компании жнеца. Ты точно не так прост, как я о тебе сначала подумал, — Бизли заказал себе пива и закуску, — не ссы, лысожопый. Развалим мы того придурка. С нами лучшие отбросы Лимба и Мартина! Обожаю жнецов!

— Тогда чего сам к ним не вступишь? — поинтересовался я.

— Кто? Я? Брось, Сергей! — Бизли расхохотался и чуть не выронил кружку из лап, — нет. Ты можешь представить меня с крыльями? Это же умора будет! Жнец должен вызывать трепет в сознании сновидцев. Я когда первый раз встретил этих крылатых тварей, чуть в штаны не наложил. Все высокие, страшные, мрачные. Жестокие, крутые. Идеал! А тут я! Толстый котофей с крыльями и арбалетом! Стоять! Не двигаться! Мы будем вас иссушать!

— Да, это было бы забавно, — согласилась Мартина, которая уже потягивала слоистый коктейль через трубочку, — но среди жнецов кого только не было. Так что ты бы вписался.

— Правда? — удивился Бизли, — то есть меня возьмут? Серьезно?

— А почему бы и нет? Но ты должен привлечь внимание к себе. Показать, что ты прекрасный воин и служишь нашей идее.

— Да не вопрос! Сегодня я покажу себя с самой лучшей стороны! Мы же будем вместе — сама увидишь на что способны склочные рыцари — лунные воины! — хвастливо заявил Бизли и сделал большой глоток пива. Надеюсь, что он протрезвеет до осады Небоскреба.

— Расскажи мне о двуликом, — попросил я Мартину. На самом деле я хотел узнать, почему ее зовут Великой нечистой, но информация о Гельмуте сейчас была гораздо важнее.

— А что о них рассказывать? Редкий вид иномирцев. Физического тела у них нет. Обладают сложным устройством кокона, но ты это наверное и так заметил, — ответила ангелица, — собственно, благодаря именно ему обладают бессмертием.

— Что? — не поверил я, — такое разве возможно? Я думал, что бессмертные — это просто долгоживущие существа. Ну типа дану, вот. Да, они живут там по нескольку тысяч лет, но все равно умирают от старости.

— Сережа, я говорила тебе, что ты ничего не знаешь? Так что послушай меня внимательно. Бессмертие достигается разными путями. С какой-то точки зрения мы все живем вечно. Наше сознание покидает тело, попадает в Лабиринт, а потом мы переживаем реинкарнацию.

— Это говно, а не бессмертие, — категорично заявил я, — толку от такой херни, если ты ни черта не помнишь. Чистое сознание. Нулевое. Это уже не ты.

— Хорошо. Твое право считать так, — не стала спорить со мной Мартина, — так вот представь себе, что твой скафандр является физическим телом.

— Это тоже под большим вопросом, — усмехнулся я.

— Ага. А вот у двуликого скафандр энергетический. Догоняешь?

— Мда, — я ничего не понял, — он как матрешка, что ли? Сознание связанное с другим. Симбионт?

— Не совсем так, Сережа. Я же говорила, что ты не поймешь так сходу. У Гельмута две личности, и мы видели только одну из них. Она прикидывается старым немецким генералом. А какая другая — это большой вопрос. Обычно она гораздо сильнее своего напарника.

— Ну вот, — выдохнул я, — то есть получается, что я не смогу иссушить Гельмута раз и навсегда?

— Да. Он погибнет, но потом будет восстановлен своим двойником и все будет помнить.

— И как долго он будет восстанавливаться?

— Двести лет! — воскликнул Бизли и, увидев, что мы удивленно смотрим на него, тут же поправился, — а может и пару дней. Какая вообще разница? Иссушишь одного, он потом еще разок припрется. И снова света наберешь! Удобно же!

— Но ведь как-то его можно окончательно победить, — я задумался.

— Да. Нужно поймать обе его сущности в одном месте одновременно, — ответила Мартина, — а это будет сделать чертовски трудно. Думаю, что без помощи артефактов вообще не обойдется. Я могу подсказать, как уничтожить двуликого. Для этого тебе потребуется выследить его, а затем объединить его сущности в одну, и лишь затем иссушить окончательно.

— Вот жеж, — я поморщился, — ладно, если выиграем, то получим хоть какую-то передышку.

— Но иссушение двуликие переносят гораздо болезненнее, чем люди, — заметила ангелица, — они его ненавидят, уж не знаю почему. Все, пойдемте! Ганитула объявил атаку.

Я спрыгнул со стула и направился к выходу. Весь бар оживился, а музыка стала еще громче.