Дмитрий Нелин - D.R.E.A.M.E.R. Гепталогия

— Ты бы правда смог убить их?

— Легко. Разве ты не видела, что они нелюди? — Сергей остановился, повернулся ко мне и взял меня за плечи.

— Нет, — я не поняла в чем был подвох.

— В них нет ничего человеческого. Они не знают морали, стыда, совести, сожаления. У них нет чувств. Они не умеют страдать, любить, плакать. Они назвали тебя экземпляром, понимаешь? Это биороботы, Соня. Тупые машины в руках смотрителей. У них есть понимание ситуации, страх обосраться перед начальством — это в них забито хорошо, но это уже не люди. Поэтому я убиваю подобных без жалости. У них нет семей, родных и даже домашних животных. По ним не будут скучать дочь, сын, мать или кошечка. Они — белое пятно, осознаешь?

— Это ужасно, — прошептала я.

— Пришли из ниоткуда и уйдут в никуда. Туда им и дорога.

Сергей подошел к стойке регистрации и достал свой паспорт, попросил мой и передал их оператору.

— Мне кажется, что они нас просто не отпустят, — сказала я, когда мы прошли контроль и сели в маленьком кафе. Ведьмак заказал нам дорогущий чай и блины с семгой. Расплачивался он черной карточкой с золотым узором. Никогда не видела такую.

— Отпустят, а вот дальше за нами устроят слежку. Сейчас они как побитые псы кинутся к своему начальнику, а потом к Даше. Губер пошлет этого старого пердуна к чертям собачьим, так что он еще надолго запомнит нашу встречу. И не факт, что будут втягивать в это дело Еххи. Жаловаться на обычного ведьмака его королеве — это ниже их достоинства.

— Слушай, а эти агенты умеют делать так же как ты?

— Что именно?

— Ну чтобы люди кровью начали кашлять, — было как-то неловко говорить такое.

— А, это, — Сергей улыбнулся, — нет, эти не умеют, но те, кто стоит над ними и с кем у нас уговор, тоже обладают такими способностями.

— Значит, эти агенты лишь кусочек от айсберга?

— Я бы сказал, отдельная льдинка. Отдел «М» занимается поиском артефактов и урегулированием проблем с другими организациями дримеров. Как-то так. Это же государственная структура. У них там куча отделов. Некоторые соперничают друг с другом, начальники подсиживают постоянно кого-то. Все вполне обычно.

— Старик сказал, что в Москве все иначе. Что он имел в виду?

— Верно. Только у нас ковен ведьм имеет большое влияние и смог выбить себе кучу поблажек со стороны властей.

— Почему так?

— Потому что мы спасли их жопы от очень большой беды, и если бы не ковен, их бы, скорее всего, уже не было бы в живых. Так, замри и молчи.

Я застыла и замолчала, не успев задать вопроса.

Рядом с нами прошел очень колоритный дядька в желтом пиджаке, расшитом серебром. В красных туфлях и коричневых брюках. Он был абсолютно лысым и носил смешные усики, как у таракана или Дали. Этот клоун внимательно смотрел на нас, и у меня появилось очень неприятное ощущение.

— Ты знаешь кто это? — шепнула я, когда он отвернулся и ушел.

— Желтый барон. Глашатай демонологов. Я же говорил, что за нами следят, и скрываться ото всех бесполезно.

— А почему он выглядит как клоун? — удивилась я, — разве он должен привлекать к себе внимание?

— Когда он будет живьем вырезать тебе сердце, вряд ли будешь думать о нем как о клоуне. Желтый барон тот еще маньяк, но то, что здесь он, а не какой-нибудь Повелитель, уже хорошо.

— Почему?

— Значит, будут торговаться. Боятся, гаденыши, — Сергей довольно улыбнулся и помешал чай.

— Кого они могут боятся?

— Меня, не тебя же. Не будь я рядом, тебе бы уже вкололи что-нибудь и утащили в машину. Очнулась бы уже в их казематах или сразу на жертвенном камне.

— Они приносят в жертву людей? На улице 21 век! Они ж не дикари и не индейцы Майя, чтобы устраивать в цивилизованной стране жертвоприношение.

— Еще как устраивают, и где ты у нас цивилизацию увидела?

— И кто же они такие, эти демонологи? — спросила я.

— Дримеры, которые вступили в союз с инферналами. Я уже говорил, разве нет? Только те зачастую пожирают их сознание, а не становятся полноценными симбионтами, как я с Рагни. В итоге, остается человеческая оболочка, а вот сознание совсем другое. Чужое, инородное. И да, они не ценят свое тело, потому что знают, что могут потом захватить другое. Поэтому сражаются они до последнего и никогда не просят пощады.

— Ужас какой-то, — у меня внутри все похолодело, — ты уже убивал их?

— А как же? Поэтому они меня и боятся. О, у нас поменялся выход. Был 58, теперь 36. Допивай, и пойдем искать. Терпеть не могу все эти перестановки. У тебя кресло у окна, да? Отлично.