Рута Шейл: Двоедушница

Прежде чем отвернуться, Дев ладонью прикрыл ей веки. Теперь она выглядела мирно спящей в гнезде из проводов и пластида. Ну вот и все.

And if you go chasing rabbits and you know you’re going to fall[10] «Если отправляешься в погоню за белым кроликом, знай, что рано или поздно упадешь». ( Jefferson Airplane – White Rabbit ) .

Оттеснив Нику, Дев закинул руку Игни себе на плечо, обхватил его за пояс и одним нечеловеческим усилием поднял на ноги. Держись, брат, твердил он вполголоса. Ника не отставала и бросала ему в спину слова, которыми надеялась задеть, но Дев не слушал. Он пытался вспомнить адрес ближайшей больницы, восстанавливал в памяти карту города, в котором давно не бывал.

– Это ты во всем виноват, только ты один, – продолжала твердить она, исчерпав запас более весомых оскорблений. Но на то, чтобы объяснять этой идиотке, что он никогда не причинил бы Игни вреда, не было времени.

Дождь заливал лицо, вода капала с волос и затекала под воротник. Подошвы кед скользили по раскисшей почве. Дев изо всех сил старался не упасть и не потащить за собой Игни, а тот изредка поднимал голову и ловил капли приоткрытыми губами. Дев крепко держал его, вспоминая ту ночь, когда сам едва не потерял сознание на прогулке с собакой, и тогда Игни нес его домой на руках, обдавая полынным теплом, и не было еще ни гроба, ни больниц, ни бочки с водой, ни порезанных вен, ни пластида на девчонках, ни гексогена под днищами машин – ни бесконечной пустоты в левой стороне груди, где когда-то был Игни.

Капли тяжело барабанили по крыше и стеклам автомобиля. Оказавшись внутри, Дев вытер лицо рукавом и взглянул на себя в зеркало. Лоб и скулы украшали смазанные кровавые следы. Ника продолжала говорить, теперь уже о Хаосе, вынуждая пожалеть о брошенном в «киношке» пистолете. Еще немного, и он вышвырнул бы ее на дорогу, но вместо этого липкими от крови пальцами достал пульт.

В такие моменты нужна тишина. Это почти что похороны, и даже если упокоившийся – не человек, а всего лишь старый ангар, он безусловно заслуживает пары секунд молчания, прежде чем отправиться туда, где ему будет лучше, чем здесь.

Палец лег на круглую кнопку с надписью «Exit».

Выход. Теперь вы свободны. «Киношка», Арси и тот неизвестный, но, судя по всему, непростой мужик, чей «гелендваген» стоял неподалеку от машины Дева с распахнутой настежь дверью. Наверное, его будут искать и найдут. Но Артем Девлинский умеет хоронить свои тайны. В этом он просто спец.

За деревьями громыхнуло. В небо пополз столб черного дыма.

– And if you go chasing rabbits… – тихонько пропел Дев, съезжая с обочины.

– Так вот что ты хотел с нами сделать?

Он вдавил педаль газа, и «Спортейдж» послушно разогнался, рассекая лужи. Мимо пролетали знакомые перекрестки.

– Детонаторы были у нас обеих, ведь так?

– And you know you’re going…

– Ты псих, просто чокнутый!

Стрелка спидометра продолжала крениться вправо.

– В четырнадцать лет я восемь часов пролежал в гробу! – проорал он с деланым весельем.

– Ты… – Ее тон был подобен океанскому льду. – Ты все еще там, под землей. Ты так оттуда и не вышел.

С трудом вписавшись в очередной поворот, Дев попытался сбросить скорость. Кровь отлила у него от лица, когда он понял, что не может этого сделать.

– Игни говорил тебе, почему не пришел в ту ночь?

– Нет, я не знаю, он вообще никогда не…

– Спроси у него. СПРОСИ ПРЯМО СЕЙЧАС!

Ника не отвечала.

– Клянусь, я буду являться к нему в каждом сне. Я не оставлю его в покое до самой смерти. Я не уйду, пока не узнаю. Я не…

Груженый магистральными трубами длинномер был виден издалека. Светофор моргнул и сменился красным. Тяжелый полуприцеп тронулся с места. Дев в отчаянии ударил по тормозам, но педаль провалилась в пол. Автомобиль продолжал движение.

Арсеника, тварь.

Он успел только дернуть руль влево, убирая из-под удара заднюю дверь.

Голубой «Спортейдж» выскочил на тротуар, пролетел по газону, вернулся на проезжую часть и, сминаясь так же легко, как ненужная жестяная банка перед броском в мусорный бак, расплескав по асфальту осколки и куски обшивки, с разгона вошел между вращающихся исполинских колес длинномера.

Going to fall.

Тишину теплой майской ночи на окраине города нарушал лишь плеск воды и заливистые соловьиные трели. Издалека донесся рокот двигателя. Звук приближался, свет единственной фары упал на решетку ограды и запертые на замок ворота. Мотоцикл плавно подъехал прямо к ним и затих.

Игни спрыгнул первым. Подал руку Нике и ждал, пока она справится с застежкой шлема. Светлые волосы рассыпались по ее плечам, обтянутым черной кожей куртки-косухи. Она перекинула ногу через седло и неловко сползла прямо в объятия Игни. Оба задержались так чуть дольше, чем было нужно. Одной рукой он обнимал ее за талию, а второй безуспешно пытался расстегнуть мотокофр. Чтобы сделать это, ему пришлось отстраниться.