Александр Войкин - О людях, сверхсилах и удаче. Том 2 [СИ]

— Спасибо, Сергей Витальевич, — поблагодарил я, пожав руку учителю.

— Тебе спасибо, за то, что избавил мир от этой твари, — подмигнул Носов. Затем поднялся. — Пойду, пожалуй. Скоро увидимся.

Шаги преподавателя давно уже затихли в коридоре, когда Иоко решилась нарушить молчание.

— Похоже, тут все действительно сильно иначе, чем у нас.

— Мягко сказано, — рассмеялся Макс. — Наш Император — кремень-мужик, держит всех в ежовых рукавицах, чуть что — суровые меры. Но, говорят, что с понятием, попусту гнобить не станет. Так что не переживай, сына Повелителя Бездны он точно казнить не велит.

— Не стоит сравнивать меня с отцом, — поморщился я. — Где этот бездельник? Приехал в город, но даже не навестил любимого сына!

— Может, он занят? — предположила Тиба. — Или как раз благодаря его вмешательству Император закрыл глаза на убийство аристократа.

— Далось всем это убийство, — пробормотал я, откидываясь на подушку.

— Ну, знаешь ли, не каждый день пацан пятого ранга валит одного из опытных сверхов седьмого, оставшись при этом живым и частично невредимым. У тебя ни одного перелома даже не было! Только истощение сильное, словно выжег всю энергию в организме. Так, по крайней мере, сказали врачи, — встрял Макс. Я вздохнул. Да, похоже, способность теперь начала работать как надо, но её применение может принести мне немало проблем. Как объяснить окружающим, что для меня сейчас нет разницы, какого ранга сверх, я смогу справиться с любым, но с высокоранговыми время сильно лимитировано, и кулдаун там непреодолимо высокий. Просто потому, что моё тело не способно выдержать такую нагрузку, принять и выплеснуть подобное количество силы. Нужно рассказать обо всём Меньшикову, когда встречусь с ним. Как опытный и высокоранговый сверх, он наверняка сможет придумать методику, по которой я стану сильнее и выносливее и увеличу, тем самым, время применения абилки.

— Это далось мне очень непросто, — произнес я, глядя перед собой.

— Твоя способность? — прошептала Иоко, накрыв мою ладонь своей.

Я кивнул.

— Она самая. Нестабильная штука, которая может разорвать меня изнутри, если использовать слишком много. Не могу рассказать, в чем заключается принцип её действия. Чуть позже, ладно?

Девушка мягко улыбнулась.

— Как только сочтёшь нужным.

Макс тоже кивнул, скривившись от боли. Похоже, руку другу поломали знатно. Ну, до свадьбы заживёт, так, кажется, принято говорить здесь?

Некоторое время мы молчали, потом Макс принялся рассказывать забавные истории из своего детства, Иоко, чуть помедлив, присоединилась, поведав увлекательный рассказ о том, как она разбила любимую вазу отца и потом пряталась по всему дому, опасаясь гнева старика.

Выговорившись, оба уставились на меня. Я фыркнул и пожал плечами.

— Знаете, со мной ничего особо интересного не происходило, если не считать того случая, когда я подавился бутербродом и, как следствие, стал тем, кем вы привыкли меня видеть.

— Серьезно? — глаза Макса стали соизмеримы с блюдцами.

— Вроде того. Как выяснилось позже, я случайно сломал печать, сдерживавшую силу, и, благодаря еще одному моменту, сумел быстро наверстать упущенное.

— Выходит, ты не совсем врождённый сверх? — прошептала Иоко.

— Как знать. Бабуля могла бы поспорить на этот счёт, но мне плевать, если честно. Какое значение имеют события прошлого, когда главное — что будет завтра, и что есть сейчас.

— Ты прав, — качнул головой Макс. — Ты наш друг, и нам не стоит думать, что могло бы измениться.

Тиба хотела что-то сказать, но дверь в палату открылась и зашёл улыбающийся Меньшиков.

— Здорово, орлы! — приветствовал он нас. — И молодая девушка.

— Аркадий Николаевич, вот уж не ожидал, что вы так скоро нас навестите, — усмехнулся я. — А как же постельный режим?

— Да к черту его! Уже ничего не болит, только чешется, а эти, в халатах, только и твердят, что «лежите, лежите». Тьфу!

Директор выглядел более живым, чем раньше, может, вследствие долгого отсутствия нормального общения, а может, счёл нас достойными показать настоящие чувства.

Иоко пересела на краешек кровати, освободив стул для Аркадия Николаевича. Усевшись, тот коротко рассмеялся и покачал головой.

— Надо же, за всю жизнь ни разу не приходилось благодарить за спасение детей. В стольких переделках побывал, и на вспомнить, но ребятишки в моих спасителях не числились. Спасибо вам, парни, буду обязан.

— Ну разве я мог оставить своего наставника без помощи? — подмигнул я. Меньшиков хохотнул.