Дмитрий Дашко - Лучший из худших

Маршрутка распахнула передо мной гостеприимные двери, я, как есть – потный и раскрасневшийся заскочил внутрь.

Ну, даст бог, если не будет пробок – доберусь к сроку.

Сел рядом с толстой и усатой тёткой, которая при виде меня недовольно повела выщипанной бровью, но ничего не сказала.

Уж не знаю, чем я ей так не понравился…

Часов у меня не было, но я всем естеством ощущал, как быстро они тикают и перемещают невидимые стрелки.

Пара раз автобус останавливался на светофорах, и я от нетерпения начинал трястись и скрежетать зубами. Поскорее, твою мать! Поскорее!

Никогда бы не подумал, что буду с таким нетерпением дожидаться момента, когда смогу вернуться в часть. Прежде казалось, что возвращаться буду как на каторгу.

Но вот мелькнули своды сначала ж/д вокзала, а потом и угловатая «коробка» автовокзала.

Зашипели двери. Остановка была конечной, поэтому вышли все.

Оказавшись на улице, прибавил шаг и тут же притормозил, а потом и вовсе спрятался за киоском, торгующим газетами, журналами и прочей ерундой, призванной скрасить путешествие.

Да уж… не прояви бдительность, угодил бы в лапы военному патрулю, по закону подлости на сей раз состоявшему из юнкеров. Да и офицер, который с ними был, наверняка тоже служил в училище.

Так-так… интересно, совпадение или?

Сдаётся, что нет – чуть поодаль «паслись» ещё с полудюжину юнкеров, при этом патруль обращал в их сторону нуль внимания, фунт презрения, и вряд ли потому, что это свои.

Скорее всего, это была группа поддержки. Причём, все в ней были как на подбор: здоровяки со старших курсов.

Что-то сегодня мне конкретно не прёт. Очень надеюсь, что моего напарника – ефрейтора Санникова не прихватили.

М-да… И как прикажете попасть в расположение части? Переть пёхом… Ну, если повезёт, прибуду к вечерней поверке или, в моём случае – расстрелу. И как буду объясняться по поводу ефрейтора?

Так-то это он за меня по идее ответственность несёт, но порой судьба изгибается весьма причудливым макаром.

Подъедет мой автобус, резко махнуть за секунды перед отправкой, заскочить в него и потом помахать ручкой? Не факт, что прокатит, могут и снять…

Как назло других идей в башку не приходило. Если только попутку поймать, упасть на колени перед шофёром и слёзно молить, чтобы непутёвого вояку довезли до ворот части.

Пожалуй, в этом варианте есть рациональное зерно, но опять же возвращаться в одиночку – не комильфо.

Клаксон, прозвучавший прямо за спиной, чуть не заставил меня подпрыгнуть и трижды облиться потом.

Я обернулся и увидел, что рядом притормозила далеко не новая «тачка», в котором на месте пассажира сидел улыбающийся во все тридцать два зуба Санников.

– Лан, бл…, пиз…й в машину! – скомандовал он.

Я не заставил себя ждать, подскочил к авто, распахнул заднюю дверь и плюхнулся на старый, потёртый диван.

– Жека, газу! – рявкнул ефрейтор, и тачка действительно газанула, срываясь с места со скоростью гоночного болида, потом завернула дикий вираж прямо перед носом у слегка охреневшего патруля, обдала их клубами выхлопных газов, и погнала к выезду на центральный проспект.

Вслед послышались истошные крики.

Я обернулся и увидел через заднее стекло как вслед за нами комично бежит начальник патруля, придерживая одной рукой, норовящую улететь фуражку, и размахивая второй.

Водитель, ни слова не говоря, опустил окно со свое стороны и показал тому «фак» – оказывается, этот международный символ был здесь тоже в ходу. Надо запомнить. Наверняка пригодится в будущем.

– Жека, знакомься – это рекрут Лан, тот самый сукин сын, который вытащил меня из передряги, – весело сообщил Санников.

– Жека, – буркнул водитель.

– Мой кореш, – похвастался ефрейтор. – Мы с ним, оказывается, земляки. В «Камуфляже» познакомились. Только Жека в стройбате служил.

– Это том, где автоматы не выдают, – блеснул остротой я.

– Дурак что ли? – отозвался Санников. – Там пацаны служат – не приведи бог! В таких условиях порой строят… Не то что автоматы, танки нужны!

– Ну, извините, – искренне произнёс я. – Само с языка сорвалось… Не подумал как-то.

– Ты молодой, тебе простительно, – прогудел Жека. – Когда настоящую службу прочухаешь, то поймёшь, что к чему.

Он обратился к Санникову:

– Как вообще боец? Шаристый?

– Шаристый, – подтвердил ефрейтор. – С другим я бы в увал не пошёл.

От этих слов у меня на душе стало так тепло, словно вручили как минимум орден.