Вадим Панов - Ребус Галла

— Когда станет?

— Когда вырастет.

— Сколько же лет пройдет!

— Тем более заманчивый коэффициент назовут букмекеры. Поставь сегодня сотню, а через тридцать лет получишь пять тысяч.

— А если букмекерская контора к тому времени разорится?

— Ну, во-первых, для того и существуют выгодные коэффициенты: хочешь — рискуй, хочешь — читай газету. А во-вторых, Тотализатор будет жить вечно.

— Откуда ты знаешь?

— Они сумели пережить мой уход, — скромно ответил Инций.

Девушки вежливо рассмеялись, после чего Бьяна заметила:

— Дочери королев нечасто занимают трон.

— Примерно в половине случаев.

— Если у королевы родится девочка, некоторые близкие подруги Всеславы будут разочарованы, — негромко протянула Яна. — У них исчезнет перспектива.

— Надежда есть всегда, — не согласилась Бьяна.

— Гм… пожалуй.

— И мы с тобой знаем об этом больше других.

— Ой!

Инций, который последние пару минут нервно елозил в кресле, неожиданно схватился за бок.

— Что случилось? — тут же спросила Бьяна.

«Чересчур быстро, — отметила про себя Яна. — Неужели моряна попала под обаяние работодателя?»

— Кольнуло!

— Физические упражнения не прошли даром, — съязвила рыжая. — Бегаешь много.

— Не смешно, — обиженно отозвался конец, пытаясь разглядеть бок. — Тебя бы так!

— Меня сто раз в день колет.

— У тебя шило в одном месте, вот и колет. Ой!

— Что?

— Опять.

— Может, аппендицит? — предположила Инга. — Он вроде примерно там должен быть.

— Давайте я его удалю? — улыбнулась Яна.

— Нет, я! — Рыжая не собиралась так просто отдавать добычу. — Я первая о нем вспомнила!

— Ой!

— У концов не бывает аппендицита, — заметила Бьяна, с тревогой глядя на управляющего.

Но ее не услышали. Точнее, сделали вид, что не услышали.

— Соглашайся, Инций, все дешевле, чем у эрлийцев, — продолжила Яна. — Чик — и нету.

— Это… инструментов у тебя нету.

— Прибор сгодится. — Гиперборейская ведьма взяла со стола серебряный нож и многозначительно повертела начищенным до блеска клинком перед занервничавшим концом.

— Кстати, я знаю одного дружинника, которому удалили аппендицит штыком, — серьезно сообщила Инга.

— Неужели?

— Ага. Он пошел в штыковую атаку…

— В штыковую? Не смеши меня.

— Зазевался слегка и напоролся. Один удар — и аппендикса как не бывало. Только болело потом долго.

— Врешь, — рассмеялась Бьяна.

— Но аппендицита у него действительно нет.

— Дружинникам небось его специально вырезают, — пробубнил конец. — Чтобы во время войны не отвлекаться. Опять же в бою легче: мечом в пузо кольнут, а там пусто, аппендицит уже того… Ой!

На лбу Инция выступила испарина.

— Что, действительно больно? — деловым тоном осведомилась Инга.

— Ага.

— Помочь тебе добраться до кабинета?

— До кабинета? Это мысль, — оживился конец. — У меня есть очень удобный диван.

— На сладкое не рассчитывай. Но помочь — помогу.

Рыжая протянула Инцию руку, и они медленно потащились к выходу из ресторана.

— Вызови врача! — посоветовала Бьяна.

Яна отставила коктейль и поинтересовалась:

— Что ты имела в виду, когда сказала, что мы знаем о надежде больше других?

— Только то, что сказала.

Яна слегка кивнула и деликатно улыбнулась, показывая, что хотела бы услышать развернутый ответ. Бьяна поколебалась. Она не жалела, что завела разговор, но думала, что он окончен.

— Мы с тобой похожи.

Яна промолчала.

— Нам обеим не слишком доверяют за пределами нашего круга. Ты — гиперборейская ведьма, я — искусственно выведенный монстр. У тебя есть наемники, у меня — мои сестры, вот и всё, что нам остается.

— Тебе мало?

— Я не об этом. — Моряна пошевелила пальцами. — Когда золото Кадаф затопило твои глаза, возникли проблемы с окружающими, ведь так?

— Не без этого, — согласилась гиперборейская ведьма.

— Но нашелся тот, кто тебе поверил.

— Потому что любит, — тихо отозвалась Яна.

Кортес. Он встал рядом. Наплевал на все, даже на то, что ведьма пыталась его оттолкнуть, и встал рядом. Вытащил любимую из омута, в которое погрузило ее безжалостное перерождение в наложницу Азаг-Тота.

— У меня то же самое, — вздохнула Бьяна. — Я — белая моряна, я никогда не была под властью браслета фаты Мары, но мне все равно не доверяют. Потому что я — оборотень. И любое новое знакомство становится для меня проверкой. Меня постоянно испытывают… Все, кроме тебя. Ты сразу приняла меня такой, какая я есть, и оценивала только мою личность. Собственно… поэтому я и не увильнула от этого разговора.