Вадим Панов - Ребус Галла

— Извините, вы не могли бы мне помочь?

Не могли бы…

Прохожие пробегали мимо. Цепочка выстроившихся в пробке машин медленно ползла к Москворецкой набережной, сидящие в них люди не обращали никакого внимания на очень одинокую и очень растерянную красавицу. Да и красавицу ли? Грязные длинные волосы, спутанные в неприличные «сосульки», посеревшая кожа, потухшие глаза, подрагивающие губы… Кто посмотрит? Кто оглянется? Тем более — под дождем?

— Простите, мне нужна помощь, — девушка вытирала рукавом слезы. — Я потерялась. Мне страшно.

Холодная, словно осенний дождь, стена. Гораздо выше и крепче, чем Кремлевская, что возвышается напротив.

Обессиленная девушка прислонилась спиной к парапету.

— Кто-нибудь… Ой!

Перед ее лицом зависло необыкновенное существо: большой фасеточный глаз, снабженный стремительно трепещущими крыльями.

— Ой!

В первое мгновение девушка испугалась, однако уже через секунду поняла, что чувствует — именно чувствует! — странную близость к парящему перед лицом уродцу. Она не знала, кого видит, однако ощущала нечто похожее на родственную связь.

На родственную связь?!

Девушка вновь вытерла слезы и прошептала:

— Меня зовут Кристина, я потерялась. Пожалуйста, помогите мне. Меня зовут Кристина, я живу с Митей, и я потерялась. Пожалуйста, отведите меня домой. Я очень хочу к Мите. Пожалуйста…

— Это не я! Я ничего не знаю! Я честный купец! Вы творите произвол и паскудство!

Любой другой обитатель Тайного Города, без объяснений вырванный из привычной обстановки и доставленный не куда-нибудь, а прямиком в Цитадель, на допрос к самому Сантьяге, как минимум присмирел бы. В идеальном случае постарался бы стать невидимым, а поняв, что это невозможно, — начал разговор с вежливого и глубоко искреннего обещания рассказать все, что ему известно. О чем угодно. Без утайки.

Но шасов Спящий лепил из другого теста.

Все то время, что гарки несли Урбека от стационарного портала в логово «ласвегасов», скупщик краденого вырывался, визжал, ругался и обещал навам самые страшные кары, включая пожизненное разорение и дефицит ликвидности.

Увидев же Сантьягу, шас сменил тему, но не тон:

— Комиссар, это ошибка!

— Урбек…

— Я работал! Вы понимаете? Я работал! Я добываю деньги на кусок хлеба для своих детей! Я не разгибаю спины! Я плачу налоги Темному Двору! И что в итоге?

— Урбек…

— Меня хватают! Меня хватают, комиссар! Хватают за руки и другие места, клянусь облигациями Спящего! Меня уносят с рабочего места, и теперь мои дети останутся голодными! Мне ничего не объяснили! Конечно, я всего лишь несчастный старый шас, за меня некому заступиться и меня легко обидеть! Что я могу против огромной репрессивной машины?! Я…

Сантьяга вздохнул и прошептал короткое заклинание.

В первое мгновение присутствующие изменений не заметили: шас продолжал жестикулировать, подпрыгивать, корчить рожи и даже хватать комиссара за рукав. Однако еще через несколько секунд смысл заклинания раскрылся — Сантьяга выключил звук. Урбек напрягал голосовые связки, орал, жаловался, ругался, но слова изо рта не вылетали.

— Так-то оно лучше, — проворчал Кортес. — Спокойнее оно как-то.

— Согласен, — кивнул Ортега. — А то устроил паноптикум… чуть гарок не покусал.

— Он ведь шас, — бросила Инга так, словно это все объясняло.

В принципе, это действительно все объясняло.

Тем временем Урбек сообразил, что встреча проходит не так, как должна. Он остановил беззвучный словесный поток, помолчал, удивленно глядя на безмятежно изучающего его комиссара, и бросил что-то короткое, отрывистое и, скорее всего, оскорбительное. Никакого результата. Шас прочистил горло и повторил попытку. С тем же успехом. Следующая его фраза, если судить по жестикуляции, должна была прозвучать жалобно.

— Теперь вы позволите задать вам несколько вопросов? — осведомился Сантьяга.

Урбек ответил.

— Просто кивните, — попросил комиссар. — Этого вполне достаточно.

Шас подчинился.

— Вот и замечательно. — Сантьяга обаятельно улыбнулся и указал на стоящую на столе статуэтку: — Откуда она у вас?

Урбек, решивший, что теперь-то заклинание перестало действовать, разразился длинной тирадой, однако комиссар хорошо знал шасов, и вопли главного скупщика краденого в Тайном Городе вновь не потрясли логово «ласвегасов». Поняв это, Урбек изобразил недоумение и ткнул себя пальцем в горло.