Вадим Панов - Ребус Галла

— Так чуды придумали называть храмы Галла, — объяснил Сантьяга. — Рыцари нашли несколько подземных святилищ, но все они кардинально отличались одно от другого: разное число уровней, разные рисунки на стенах, разная форма комнат. Поэтому их и назвали Ребусами. К тому же чуды не хотели использовать слово «храм».

— Я их понимаю, — проворчал Кортес.

— Я тоже, — подумав, согласился комиссар. — Так вот, кроме фресок, в Ребусах находили только зеркала. Даже не настоящие зеркала, а отполированные до зеркального блеска камни и металлические панели. Но этого хватило. Из двадцати гвардейцев, что ворвались в первый Ребус, восемнадцать сошли с ума.

— То есть посещение Ребуса выдерживает каждый десятый?

— Двое оставшихся покончили с собой, — закончил Сантьяга. — И это еще одна загадка Ребусов — маги в них не выживают. Думаю, дело в зеркалах… — Нав помолчал. — К тому же те святилища были пусты, а наш, насколько я понимаю, — нет. И я не знаю, хорошо это или плохо.

— Галла здесь?

— Где ему еще быть, кроме как в Тайном Городе?

— Комиссар! — В логово «ласвегасов» влетел Ортега.

— Что случилось?

— Комиссар, только что Зеленый Дом сообщил об убийстве жрицы Нежи!

— Ответный ход? — прищурился Кортес.

— Очень похоже… — Сантьяга задумался. — Но меня, если честно, смущает выбранная жертва… Нежа достаточно слабая фигура в Круге.

— Убили того, до кого дотянулись.

— Возможно, однако… — Комиссар поднялся на ноги, сделал пару шагов и остановился. — Если не ошибаюсь, Нежа — подруга нашей Марины?

Которая благодаря своему Аркану могла без труда устранить жрицу.

— Кажется, мы напрасно сняли наблюдение, — проворчал наемник.

— Наоборот: вовремя. В противном случае вы были бы уже мертвы.

Кортес поразмыслил над словами нава и продолжать спор не стал.

— Нежа… Очень странная мишень, очень… Разве что адепты Галла демонстрируют силу? Но любым действием нужно чего-то добиваться… Что они получат, убрав Нежу? Только демонстрация. Странно… — Сантьяга перевел взгляд на Кортеса и Ортегу. — Господа, отправляйтесь в загородный дом и аккуратно проверьте, там ли Марина. Если девушка там, сообщите мне. Если же в доме только Сергей Мурзин… — Комиссар на мгновение задумался. — Берите его и доставьте сюда.

— Откуда я знаю, что это ты?

— Хочешь, гранату брошу?

— А она у тебя есть?

— Для тебя найдется!

— Тогда бросай! Мне граната пригодится!

— Ты в укрытии, что ли?

— Не твое дело!

Путешествие по зеленоватому коридору закончилось довольно неожиданно. Нет, сначала все шло неплохо, можно даже сказать — хорошо. Яна отдохнула, заявила, что готова идти, только не быстро, и наемники потащились по коридору: Артем с пистолетом в руке впереди, девушка на два шага сзади. Ярдов через сто подземный ход резко свернул направо, и выглянувший из-за угла наемник увидел освещенный зал. Он попросил Яну остаться в коридоре, сам осторожно пробрался к выходу, высунулся и едва не схлопотал пулю, которая выщербила кусочек зеленоватого камня аккурат над его головой. Дальше последовал ответный выстрел, возврат в коридор и громкий вопрос: кто и какого черта в него стреляет? Ответ оказался неожиданным: засевший в зале стрелок представился бароном Мечеславом.

— Ну что, будем и дальше трепаться?

— У меня времени много, — проворчал Артем.

— Выйти не хочешь?

— А ты стрелять будешь?

— У меня всего две обоймы, — помолчав, признался Мечеслав. — А я и так на тебя целую пулю извел.

— Вот именно, что извел, — вздохнул наемник. — Ладно, выхожу!

Зал оказался неожиданно высоким — не менее тридцати футов — и большим. После узкого коридора у наемника создалось впечатление, что он вышел на улицу. Которое, однако, быстро исчезло. Стены выложены тем же зеленоватым камнем и с той же аккуратностью, однако светится только потолок, причем светится ярко.

«Значит, не радиация…»

В центре зала возвышались восемь черных резных колонн, за одной из которых и прятался барон.

— Привет, — хмуро бросил Артем. — Теперь узнал?

Теоретически он, как обыкновенный чел, должен был обращаться к Мечеславу с большим почтением, однако обстоятельства не располагали. К тому же однажды Артему довелось врезать по аристократической физиономии барона табуретом, так что они с Мечеславом были, можно сказать, близкими друзьями. Почти родственниками.