Вадим Панов - Паутина противостояния

— Иди туда, сука!

Оглушенная выстрелом, еще не пришедшая в себя женщина подчинилась резкому приказу Лаи.

— Садись!

Грим так же быстро связал хозяйку квартиры.

— Готово!

— У меня тоже!

Он повернулся. И задрожал.

От предвкушения. От желания.

Лая расположилась на скрипучем столе, небрежно скинув на пол скатерть и дешевую, «под бронзу», вазочку. Платье бесстыдно задрано, бедра разведены, манят откровенностью, доступностью. В правой руке — пистолет, а в глазах — пожар. Лая ждет, но не покорно — страстно. Яростная пантера. Запах ее нетерпения дурманит голову.

Зрители, которым предусмотрительно вставили кляпы, дружно выкатили глаза и замычали.

— Скорее…

Опьяненный желанием Грим подошел к столу, без слов — он знал, что сейчас Лая не хочет слышать слов, — расстегнул брюки и грубовато вошел в девушку. Он знал, что сейчас, именно сейчас, она хочет вот так — резко. По ее телу пробежала дрожь.

— Скорее!

Мычание зрителей совсем не походило на ритм, но им он и не требовался.

— Скорее!

Но Грим не торопился. Расстегнул на девушке платье, обнажив тугие смуглые груди с розовыми сосками, сдавил их, наклонился и поцеловал Лаю в губы.

— Скорее…

— Тебе понравилось?

— Это было… остро.

— Это значит — да?

— Да, — поколебавшись, ответил Грим. — Это значит — да.

— Хорошо! А то я подумала, что ты не расслабился… — Лая беззаботно потянулась, перекатилась к краю кровати и взяла с тумбочки бокал с вином. — Какие у них были рожи!

Сумасшедшая дура. Любимая. Отмороженная. Похожая на наркотик… Ее безумные выходки распаляли, погружали в какую-то новую, чарующую и пугающую реальность. Жестокие, яркие, сладкие, подлые… Грим никогда не думал, что способен на подобные безрассудства, а вот попробовал и втянулся. И как-то признался себе, что теперь не сможет без Лаи, что мир без нее окажется тусклым. В нем не будет огня, дарующего не тепло, но жар.

— А эта крашеная сука таращилась так, будто никогда не видела настоящего секса! Ну, ничего, ей полезно!

Хозяева квартиры освободились через час после ухода парочки. Что они будут делать, ни Грима, ни Лаю не волновало. Возможно, постараются забыть случившееся, как страшный сон. Возможно, обратятся в полицию, но описание хулиганов не будет иметь ничего общего с настоящим обликом Грима и Лаи. И отпечатков пальцев в квартире не найдут. И других следов тоже.

Магия, черт бы ее побрал! Магия!

А довольные любовники продолжили свидание в спальне Грима.

— Что будем делать вечером?

— Потусуемся в «Ящеррице»?

— А что там сегодня?

— Танцы.

— Просто танцы? — удивился Грим.

Ответить Лая не успела — зазвонил телефон. Девушка вздохнула, явно не собираясь отвечать, однако, посмотрев на экран, поморщилась и, произнеся: «Тихо!», нажала кнопку:

— Да?

— Ты опять с ним? — ворчливо поинтересовался мужчина на том конце линии.

— Не твое дело, Манан, — ровно произнесла девушка.

— Он тебе еще не надоел?

— Почему ты все время лезешь не в свое дело?

— Ты — моя дочь.

— Но не твой голем!

Манан помолчал, затем примирительно произнес:

— Я не хотел ругаться.

— У тебя опять не получилось. Зачем звонишь?

— Скажи своему приятелю, что он мне нужен.

Странная фраза. Странная и совершенно невозможная.

— Неужели? — удивилась Лая. — Зачем?

— Он ведь наемник, так? Так. Я хочу его нанять.

— По-родственному? Со скидкой?

Пауза продлилась несколько секунд.

— Лая, прошу, не доставляй мне больше боли, чем уже доставила, — тихо попросил девушку отец. — Мне нужен наемник. Твой… приятель согласится подработать?

На этот раз помолчала девушка.

— Я спрошу.

— Спасибо.

Лая отключила телефон и с улыбкой посмотрела на Грима.

— Манан хочет тебя нанять.

— Шутишь?! — Наемник приподнялся на локте. — Я думал, он меня ненавидит.

— Именно поэтому мне интересно, захочешь ли ты работать?

Грим неуверенно пожал плечами.

— Зависит от того, что он предложит.

Лая прищурилась.

— Ты был прав: он тебя ненавидит. Его бесит, что я сплю с челом.

— Возможно, если я исполню контракт, Манан переменит свое отношение.

— Для тебя это важно?

Грим внимательно посмотрел на девушку.

— Для меня важна ты.

Долгий взгляд, долгое прикосновение. Лая давно призналась себе, что Грим тоже стал для нее наркотиком. Не говорила вслух, но призналась.

— Мне плевать на мнение Манана. — Черные глаза шасы не лгали — ей было плевать на мнение отца.