Софья Подольская - Жизнь навыворот

– А спроси у нашего дорогого гостя, зачем он к нам пожаловал? И когда собирается домой?

– Он попал сюда случайно, – перевел Игорь. – Пробовал вернуться, но не получилось. Он не знает почему.

– Надо же неприятность какая. Да, Паша, – Гаянэ Церуновна ответила на вызов, – говори, мой хороший. Да неужели? Понятно. Спасибо, родной.

– Вы узнали все, что хотели? – уточнила Серафима.

Пока Игорь с Аргитом беседовали, она успела занести в файл данные странной женщины, пробить в поисковике племена богини Дану и несуществующее Управление ноль. И даже сделала втихаря несколько фотографий.

– Еще не все, – Гаянэ Цернуновна была сама забота, – но, думаю, мы с мужчинами подложим беседу в другом месте, а ты, дорогая, сможешь отдохнуть.

– Вы скажете, где Аргиту регистрироваться, и уйдете. Одна.

– Я так не думаю, Серафима-джан, – улыбка стала еще шире.

– Пожалуйста, назовите еще раз свое имя и должность.

Серафима включила камеру.

– Серафима-джан, не надо снимать.

– Я нахожусь в своей квартире, а вы совершили незаконное проникновение. Более того, вы утверждаете, что являетесь сотрудником какой-то никому не известной структуры. В общем, история вырисовывается интересная, а я журналист.

– Не смей угрожать мне, девочка!

Глаза женщины полыхнули желтым, в голосе отчетливо послышался рык.

Аргит вмешался прежде, чем Серафима успела ответить.

– Он говорит, – перевел растерянный Игорь, – девушка под его защитой. Любой, кто попытается причинить ей вред, будет отвечать перед ним и его семьей.

Серафима удивленно взглянула на внезапного телохранителя.

– Ай, ну что за день такой?! – Гаянэ Церуновна хлопнула по крутому бедру. – Игорь-джан, у тебя паспорт с собой? Отлично, доставай. И ты, Серафима-джан.

– Зачем?

– Договор будем подписывать, дорогая. О неразглашении.

– А если я откажусь?

– Тогда, Серафима, я буду вынуждена убить тебя. Аргит, связанный обязательствами, убьет меня. А его непременно выследит служба безопасности. И чует мой нос, сопутствующие потери окажутся значительными. Стоит оно того?

От проникновенной речи и, главное, улыбки старшего инспектора Серафиму прошиб холодный пот. Игорь побледнел, а Савелий по-бабьи ойкнул и попытался окончательно слиться с подоконником.

– После того как я подпишу договор, вы ответите на мои вопросы?

Серафима выбросила белый флаг.

– Даже больше, дорогая, я предложу тебе работу.

Договор о неразглашении, который загадочное ООО 'Явь' возжелало заключить с Андреевой Серафимой Олеговной, оказался стандартнее некуда. Гаянэ Церуновна, распечатав документы на ультрапортативном принтере, выплюнутом ее вместительной сумкой, удалилась в комнату – сделать пару звонков. Перепуганный Айн притрусил на кухню и, игнорируя миску с едой, плюхнулся у ног Аргита. После нескольких поглаживаний пес наконец-то приподнял уши и даже вильнул несуществующим хвостом.

– Красивая собака, – Игорь закончил вносить в договор свои паспортные данные. – Любимая порода английской королевы.

– У Ее Величества отменный вкус, – Серафима не отрывала глаз от документа. – Его зовут Айн.

Корги поднял голову и изобразил свою фирменную улыбку.

– А вот там на подоконнике, – указала ручкой, – сидит Савелий. Савелий, скажи честно, облегчи свою отсутствующую совесть. Ты настучал?

Нарочито доброжелательно спросила Серафима, разворачиваясь и опираясь правым локтем о столешницу.

– Не настучал, а доложил, – обиженно пробурчал домовой. – У меня, между прочим, Инструкция!

Последнее слово он выдохнул с почтительным благоговением.

– Значит так, – подмахнула договор и в упор посмотрела на мужичка, – в следующий раз, прежде чем докладывать, предупреждаешь. Понятно? А то я ж могу квартиру вымести. И освятить.

– А ты не пужай, слышишь! Не пужай!

Савелий возмущенно вскочил, упер руки в бока и грозно уставился на сидящую Серафиму. Та прищурилась, оценивая и лицо в цвет рубахи, и всклокоченную бороду, и раздувающиеся крылья плоского носа, и глаза, почти скрытые бровями-щетками. Подоконник давал временное преимущество в высоте. И только.

– Я не пугаю, – сказала твердо. – Предупреждаю. Так мы договорились?

– Ай, люди добрые, что ж это деется то? – домовой прижал ладони к щекам, как неваляшка, качая лобастой головой. – Столько лет верой-правдой. Недосыпал, света белого не видел, как о кровинушке родной пекся, а она…

– Сидеть! Айн моментально выполнил команду, а Савелий подавился трагической тирадой. На кухне воцарилась тишина.