Кассандра Клэр: Отбрасывая длинные тени

Конечно, он знал сына Шарлотты. Второй её мальчик, Чарльз, всегда вёл себя холодно и отстранённо, когда встречал брата Захарию на официальных встречах. Брат Захария понимал, что Безмолвные Братья должны оставаться в стороне от мира. Его дядя — сын Элиаса, Аластер, очень понятно объяснил это, когда он связался с ним.

«Это то, как должно быть», — раздались в его голове голоса братьев.

Он никогда не мог отделить один голос от другого. Это было словно тихий хор, безмолвный, постоянно присутствующая песня. Джем не использовал это против Мэттью, если бы он чувствовал тоже, что и остальные, но он и не пытался. Его живое, с тонкими чертами лицо слишком ясно выражало тревогу.

— Я не повёл себя слишком бесцеремонно? — спросил он с волнением, — просто я подумал раз я стал парабатаем Джеймса и он тебя так называет, то я и могу.

«Конечно, ты можешь», — ответил Брат Захария.

Джеймс звал его так, сестра Джеймса, Люси, и сестра Аластера, Корделия, тоже так делали. Захария считал их самыми прелестными детьми на земле. Он понимал, что, возможно, несколько предвзят, но вера порождала правду.

Мэттью засветился. Захария помнил о матери Мэттью и её доброте, когда она взяла на себя трёх сирот, будучи ещё сама ребёнком.

— Они все постоянно говорят о тебе там, в Лондонском Институте, — признался Мэттью, — Джеймс и Люси, и Дядя Уилл и Тётя Тесса тоже. У меня сложилось впечатление, что я знаю тебя намного лучше, чем есть на самом деле. Поэтому прошу простить меня, если я злоупотребляю твоей добротой.

«Как ты можешь этим злоупотребить, если я всегда тебе рад», — сказал Джем.

Улыбка Мэттью стала шире. И она была невероятно привлекательной. Его теплоту намного легче распознать, чем у Шарлотты, подумал Джем. Его никогда не учили закрываться от всех, или чему-нибудь кроме, веры и радости в мир.

— Я хотел бы услышать всё о ваших приключениях с дядей Уиллом и тётей Тессой с вашей точки зрения, — сказал Мэттью, — Наверное, это было очень захватывающе! А вот с нами ничего захватывающего не происходит. То как все говорят об этом, кто-то даже думает, что у вас с тётей Тессой была несчастная влюблённость до того, как ты стал Безмолвным Братом, — Мэттью резко оборвал сам себя, — Извини! Иногда я не думаю, что говорю. Я невнимательный и так рад, что могу поговорить с тобой лично. Я уверен, что тебе странно говорить о прошлом. Надеюсь, я никак не расстроил или обидел тебя. Мир?

«Мир», — эхом отозвался Брат Захария, посмеиваясь.

— Я уверен, что у тебя мог быть страстный роман с кем угодно, конечно, — сказал Мэттью, — Любой увидел бы это. О Господи, какую глупость я сейчас сказал, не так ли?

«Это было очень мило с твоей стороны, то, что ты сказал,» — ответил Брат Захария, — «разве сегодня не прекрасная ночь?»

— Я смотрю, ты очень тактичный парень, — ответил Мэттью и хлопнул Брата Захарию по спине.

Они медленно шли мимо прилавков Теневого рынка. Брат Захария искал определённого мага, который согласился помочь ему.

— Дядя Уилл знает, что ты в Лондоне? — спросил Мэттью, — Ты встретишься с ним? Если дядя Уилл обнаружит, что ты был в Лондоне и не зашёл поздороваться, и я знал об этом, то мне конец! Такая молодая жизнь оборвётся! Яркий цветок мужественности так равно увядший. Ты должен подумать обо мне и моей возможной гибели, Дядя Джем, тебе стоило бы.

«Стоило бы?» — спросил Брат Захария.

Стало очевидно, что Мэттью увиливает.

— Кроме того, было бы очень мило с твоей стороны, если бы ты опустил тот факт, что видел меня на Теневом рынке, — хитро улыбнулся Мэттью своей очаровательной улыбкой с предчувствием удачи.

«Как правило, Безмолвные Братья ужасные сплетники,» — ответил Брат Захария, — «Но для тебя, Мэттью, я сделаю исключение.»

— Спасибо, дядя Джем! — Мэттью взял Джема за руку, — мне кажется, мы станем отличными друзьями.

Должно быть, это был жуткий контраст для рынка, видеть сияющего ребёнка, державшего за руку Безмолвного Брата, спрятанного под капюшоном и прячущегося в темноте. Мэттью, казалось, находился в блаженном неведении об этой несовместимости.

«Я верю, что мы ими станем,» — ответил Джем.

— Моя кузина Анна сказала, что Теневой рынок — это сплошное веселье, — весело сказал Мэттью, — Конечно ты знаешь Анну. Она всегда сама сплошное веселье, и обладает самым лучшим вкусом в Лондоне в подборе жилетов. Я встретил парочку очень сговорчивых фейри, которые пригласили меня, и я подумал, что могу прийти посмотреть.