Даррен О'Шонесси - Город смерти

И повернулся ко мне. Нерешительность как рукой сняло, и Кардинал вновь стал самим собой.

— Да, мистер Райми, я знал Фердинанда Уэйна и его жену. Простите, если на миг показалось, будто я утратил самообладание. Просто давненько о них не думал, знаете ли. Трагическая история. Кончита Уэйн была в молодости прелестна. Мне очень нравилось с ней общаться. Не будь она замужем и не будь я бессердечным убийцей, недостойным порядочных женщин, я бы, возможно, и сам имел бы на нее виды. Как пишут в дешевых романах: «Она, точно солнце, озарила весь зал своим присутствием». Да, просто прелесть. Все мужчины из кожи вон лезли, чтобы ей угодить. Она улыбалась — и все начинали ухмыляться, как идиоты. — Он и сам улыбнулся этому воспоминанию, особой нежной улыбкой, которой я на его губах еще не видывал. Не думаю, чтобы ее вообще многие видели…

— Затем ее болезнь начала проявляться все заметнее. — Кардинал снова помрачнел. — Ужасно. Я пытался помочь. Раз в жизни проявил бескорыстие. Связал мистера Уэйна с лучшими врачами страны, ссудил его деньгами на оплату гонораров. И все зря. Вылечить ее не смогли. Наконец, когда все надежды истаяли, я выделил ей номер на верхнем этаже «Окошка». Это было самое малое, что я мог сделать. На свете не так много людей, которым удалось нащупать слабую струнку моей души. Их единицы…

Он умолк и погрузился в раздумья.

Вот уж неожиданность так неожиданность. Кардинал проявил человечность? Скажи мне кто, я бы не поверил. Может, и не такой уж он мерзавец.

— А Фердинанд Уэйн, случайно, не родственник Нилу Уэйну? — спросил я. Отвлекать Кардинала от размышлений мне не хотелось, но любопытство победило.

— Что? А, да. Двоюродные братья или что-то в этом роде.

— А что с ним стало? — спросил я.

— Умер. Умер много лет назад. Убили.

— Как это случилось?

— Помните, я сказал, что одолжил ему денег на врачей для Кончиты? — Я кивнул. — Что ж, у него образовалась недоимка.

На этом он закрыл тему. Я же был слишком шокирован, чтобы подавать голос. Человечность? У этого гада? Как бы не так. Его симпатия к Кончите наверняка была искренней, но лишь в одном смысле: питоны тоже выражают симпатию, крепко обвиваясь вокруг хорошеньких индианок. Но стоит змее проголодаться или разозлиться… Я мог бы побиться об заклад, что при необходимости он вышвырнет ее с верхнего этажа, и никакая прелесть, озаряющая зал, ее не спасет.

— Ну хорошо, — внезапно заговорил Кардинал, — вернемся к делу. Я вызвал вас к себе не просто так. Я хочу, чтобы вы навестили одного моего старинного знакомого. Его зовут Кафран Рид, он держит ресторан на Севере, неподалеку отсюда. Вы без проблем его найдете. Он мой старый оппонент. Учтите, к насилию он не склонен: я ценю Кафрана Рида и не хочу ему зла. Никаких угроз. Никакого рукоприкладства. Мы вроде спарринг-партнеров: время от времени я посылаю одного из своих новых агентов в его ресторан с предложением застраховаться, и всякий раз он спроваживает посланца, так ничего и не подписав. Это превратилось в игру, в занятную битву понарошку, которой мы тешимся уже много лет. Я пытаюсь его завербовать; он упирается. Он из числа тех немногих жителей города, кого я так и не смог привлечь на свою сторону. Из редких пташек, покамест не окольцованных мной.

— Он богат? — поинтересовался я. К тому времени я узнал почти всех могущественных людей в городе, но имя «Кафран Рид» слышал впервые.

— Не очень. Я вам уже говорил; кстати: величина для меня ничего не значит. Я расставляю капканы на Кафрана Рида не из-за денег. Просто он достойный противник. Ничего покупать не желает. В эффективность страховки и «крыши» он в жизни не верил. Живет сегодняшним днем, решает проблемы по мере их появления. Если вы сумеете его заинтересовать, убедить, что присоединиться к нам ему только выгодно… Я очень порадуюсь такой победе, мистер Райми.

— А если у меня не выйдет?

— Расплачиваться за поражение не придется. Я уже говорил, что много раз посылал к нему самых лучших. Я не рассчитываю, что вы его покорите. Конкретика вашей неудачи интересует меня больше, чем ваши шансы на успех. Хочу, знаете ли, посмотреть, как вы подъедете к нашему упрямцу Риду, что вы станете делать, чтобы, расколоть ударопрочный орешек. Повторяю: за неудачу вас не накажут. Считайте это полевыми испытаниями, где опыт важнее результата.

Итак, мистер Райми, я человек занятой, и вы это, вероятно, понимаете. Если вопросов больше нет… — Он указал на дверь, но я остался сидеть на стуле.