Даррен О'Шонесси - Город смерти

— Вы предлагаете запретить спать?

— Отнюдь, — возразил он. — Сон необходим. Я ничего против него не имею. У разума должно быть свое укромное местечко, уютный курорт для ментального отдыха. Сон освежает дух и тело. Но в реальности нам много не нужно. Тут как с едой — чтобы выжить, чтобы поддерживать организм в хорошей форме, достаточно малого. Превысить эти лимиты очень соблазнительно, но большинство людей отказывают себе в лишних лакомствах, в полуночных чипсах, сладостях и газировке. Почему? Потому что люди понимают: переедание, обжорство вредно для тела. Вот и с лишним сном то же самое. Это просто обжорство, мистер Райми. Дух заплывает жиром, мозг истощается. На каждой подушке надо написать: «Министерство здравоохранения предупреждает», как на сигаретных пачках.

Я слегка улыбнулся:

— Ну, это уже перебор.

Он смерил меня мрачным взглядом.

— Такие «переборы» — фундамент моей империи, мистер Райми.

На это возразить было нечего, и я умолк. Он следил за мной, точно коршун, — ждал, пока я обдумаю его слова. Мне показалось, он хочет, чтобы я принялся ему противоречить, указывать на недочеты в его логических построениях. Я понадеялся, что это так — иначе мое дело табак.

— Но к некоторым случаям эта логика неприменима, верно? — осторожно начал я.

— Например, — вновь улыбнулся он.

— Что ж, возьмем Эйнштейна. Величайший ум бог весть с каких пор, но каждую ночь он спал не меньше восьми часов. И мог бы в этом поклясться.

— Ваш Эйнштейн, мистер Райми, был бездельник. Много ли денег он сделал? Большой ли власти добился? Великие умы ничего не стоят, если не ставить их на службу великим целям. Он хоть что-нибудь сделал на практике? Где его прибыль с ума?

— Благодаря его теориям была создана атомная бомба, — заметил я.

— Вот-вот, — кивнул Кардинал. — Кем создана? Людьми вроде меня, мистер Райми. Людьми могущественными и целеустремленными. Людьми, прочно стоящими обеими ногами на земле. Эйнштейн не поимел с бомбы ни гроша. Ха! И даже предупреждал, что она опасна. Мудрый человек сделал бы бомбу, слупил бы с мира выкуп и разбогател. Эйнштейн слишком много спал. Научной половиной мозга поработать успевал, но сделать следующий шаг, раскачать в себе бизнесмена и получить дивиденды с гениальности — уже не успевал. Кому-кому, а Эйнштейну эти лишние восемь часов в день были нужны как воздух. Эйнштейн… Живое доказательство моей правоты! Голова большая, только слишком долго лежала на подушке. А вот придумай он, как приложить теорию относительности к биржевой игре… вот была бы штука!

Упоминание о бирже кое о чем мне напомнило.

— Я недавно разговаривал с И Цзы Ляпотэром, — начал я, совершенно забыв о легендарной ненависти Кардинала к этому человеку, — и он посоветовал мне спросить вас про пердеж и биржу. Он сказал, что… — Увидев, как почернело лицо Кардинала, я прикусил язык. Он поднял руку, ту, с кривым мизинцем, и зловеще погрозил мне.

— Чтобы это поганое имя здесь не звучало, — прошипел он. — Никогда! Только скажи — и я тебе голову разобью. Этого имени я не признаю. Когда-то я был знаком с человеком по имени Инти Майми. Насколько мне известно, он уволился из моей фирмы и больше меня не интересует.

— Извините, — промямлил я.

— Не извиняться! — рявкнул Кардинал. — Молчать! — И на какое-то время погрузился в мрачное безмолвие. А мрачно безмолвствовать Кардинал умел. Он отвернул свое почерневшее, точно сажа, лицо к окну, нахохлился, широко расставив ноги. — Инти Майми, — вздохнул он наконец. — Гений бизнеса. Сколько денег я на нем заработал… Клянусь, мистер Райми, если бы этот дурак не облажался, я был бы сейчас королем всего мира. Сказать по правде, великий человек пробьет себе дорогу, если только подберет себе помощников из числа других великих людей. Вот в чем мой дар: в умении распознавать сильные стороны человека, находить алмазы среди навоза. Я правлю этим городом, потому что я правлю самыми сильными людьми в нем. А Инти Майми был лучшим из лучших. Деньги к нему так и липли. Я очень сильно на него рассчитывал. Не скажу, что он был мне вроде сына, но он был мне ближе, чем брат — будь у меня братья. Я уже видел, как мы правим миром, сидя бок о бок.

Но он все выбросил на ветер. Нарушил мои планы, поставил крест на моих надеждах, отбросил меня назад на много лет. К нынешнему времени я планировал уже выбраться из этого города: хоть он и большой, но я его уже, надеюсь, перерос. Я рассчитывал, что в своем нынешнем возрасте буду контролировать всю страну, как этот город сейчас. — Он печально качнул головой. В устах любого другого человека такое заявление показалось бы нелепым, но когда его произнес Кардинал, я как-то сразу поверил — и похолодел. Передо мной впервые предстал мир, который надеялся сотворить Кардинал, планета рабов, непосредственно подчиняющихся ему. В отличие от Гитлера он даже не станет тратить время на создание высшей расы, орды светловолосых соправителей. Нет. Кардинал хотел владеть всем один. Один, если не считать его ближайшего помощника…