Даррен О'Шонесси - Город смерти

— Нет, — произнесла Леонора. — Я с ним не знакома.

— А ты? — обернулся я к И Цзы.

Тот с широкой ухмылкой пожал плечами:

— Нынче для меня все молодые на одно лицо.

— Много же от вас толку, — скривился я.

— Возраст есть возраст, дорогой, — улыбнулась Леонора. — Когда проживешь столько же, сколько мы, поймешь, о чем я говорю. Рассудок начинает барахлить. Память отказывает. Бывают дни, когда я с большим трудом вспоминаю, как меня саму зовут. Правда, И Цзы?

— Кто? — захохотал он.

— Если я доживу до ваших лет, — проговорил я, — то, надеюсь; какой-нибудь добрый, благожелательный человек будет так любезен, чтобы избавить меня от дальнейших страданий. — Я встал. — Что ж, был бы рад еще посидеть, послушать ваши бессвязные склеротические россказни, но меня ждут непрожитая жизнь и несделанная карьера. Знаю-знаю, час еще ранний, но раз уж курам ранний час на пользу, то и мне тоже. Увидимся.

— Увидимся, — откликнулся И Цзы.

— Прощай, Капак, — произнесла Леонора.

Из ресторана я вернулся в «Окошко». Принял душ — третий раз за этот день: этот город умел заездить человека до седьмого пота. Воды, выжатой из моей одежды, хватило бы на неделю для всех нужд небольшой африканской деревеньки.

Я вышел из душа, обвязанный полотенцем, и обнаружил в номере Кончиту.

— Приветик, — заорала она. — Я сегодня «Королеву Африки» заказала. Слабо посмотреть?

— Извини, — сказал я. — Этот речной круиз мне придется пропустить. Мне нужно встретиться с начальником. Может, меня повысят. — Я открыл дверцу шкафа и стал подбирать одежду. Ничего вызывающего. Аккуратно отутюженные брюки и рубашка, не слишком туго завязанный галстук. Пиджак надевать не стоит — жарковато. — Ну, как я выгляжу? — спросил я, кружась на воображаемом подиуме.

— Как старомодный хрыч, — захохотала она.

— Фу. Протестую. Я не старомодный. Я элегантный.

— Зануда, вот ты кто. — Она включила телевизор. — Во сколько вернешься?

— Не знаю.

— Тебя дожидаться?

— Не стоит беспокоиться. Побудь тут пару часов. Может, я и рано приду. Позвоню из «Пар…» из офиса, если получится. — Я избегал произносить при ней слова «Парти-Централь» или «Кардинал». Она по-прежнему считала меня простым страховым агентом, и я очень хотел, чтобы так осталось и впредь. Узнай она о моей работе, о Зейдельмане, о Кардинале, наши отношения осложнились бы. Меньше знаешь — крепче спишь. — Если к двенадцати я не дам о себе знать, замнем, — предупредил я. — Возвращайся наверх, а завтра увидимся.

— Идет. Значит, увидимся, когда увидимся.

— Адьос, сеньора.

Томас молча отвез меня в «Парти-Централь». Он вообще был несловоохотлив — когда я пытался его разгозорить, отвечал кратко и скупо, уклоняясь от наводящих вопросов. Словом, давал понять, что знает свое место и ничего не имеет против незримого барьера между нами. Чем раньше Адриан вернется, тем лучше.

«Парти-Централь» гудел как улей — ночная смена была на трудовом посту. Конечно, до хаоса, который воцарялся здесь к полудню, этим ночным звукам было далеко, но все же в этот поздний час в городе однозначно не было более шумного здания, чем «Парти-Централь». Сфера интересов Кардинала захватывала огромную часть земного шара. Его организация представляла собой круглосуточно работающий механизм, военную базу в режиме постоянной боеготовности; она никогда не отдыхала, никогда не замедляла ход. Вечно голодное чудовище экономики.

Разумеется, у входа дежурили бойцы Контингента, бесстрастные, как инопланетяне. Недавно пресса слегка нас потревожила, как случалось каждые два года: очередной молодой политик, пытаясь сделать себе имя, обрушился на личные вооруженные силы Кардинала, потребовал обезоружить их или вообще расформировать. Обычно запалу у политиков хватало недели на две. За это время простые граждане успевали излить свой гнев и успокоиться, а выскочке затыкали глотку либо деньгами, либо свинцом. На том все и кончалось.

Я записался в книгу посетителей у администратора и сдал ботинки. Тем, на кого жара действовала неблагоприятно, предлагали бесплатные тюбики дезодоранта для ног.

Времени у меня было полно — добрых полчаса в запасе. Ожидая лифта, я заметил справа дверь на лестницу. С той, первой ночи я бывал в «Парти-Централь» много раз — прикасался, так сказать, к административному сердцу империи Кардинала. Сначала мне пришлось явиться сюда за новыми документами, официальными бланками и удостоверениями, закреплявшими за мной законный статус члена организации и снабдившими меня биографией на тот случай, если кто поинтересуется (своих документов у меня не было — наверно, позабыл дома, когда отправился в город). Также я много здесь работал, пользовался огромными архивами здания; они занимали восемь этажей и были самыми полными и всеобъемлющими в городе, с досье на всех и каждого, от политиков до молочников и бродяг. Доступ к ним был ограничен, и меня пускали только на три этажа, но от одного количества бумаги, затраченной на досье, бросало в трепет: должно быть, пришлось срубить целый тропический лес… Электронные хранилища информации Кардинал не одобрял — утверждал, что к ним слишком легко подключиться и риск сильно перевешивает возможные достоинства.