Евгений Щепетнов - Возвращение грифона

Ну что смешного в том, что судьба, или бог, дала мне возможность сделать мир чуть-чуть совершеннее. Ну кто сможет отказаться от такой возможности? Кто сможет отказаться от роли Мессии? Я не смогу. Просто потому, что вижу — могу реально помочь людям. Конечно, я нормальный циник, как и все молодые люди моего возраста и моего времени, но… есть что-то такое у меня в душе, что не позволяет остаться в стороне, если реально могу помочь людям и спасти миллионы жизней. А еще — любопытство! Что будет — если…? Зуд демиурга, строителя миров.

А будет нелегко. Сегодня смотрели телевизор — ничего понять не могли, что происходит в стране. Опять «Лебединое озеро», опять какая-то классическая музыка и хороводы. Что делается, понять невозможно. Нам никто не докладывает о настоящем положении дел, а из газет и телевизионных передач это понять нельзя. Надо будет попробовать расспросить о положении в стране у Серова — если он захочет нам рассказать. А почему нет? Мы все равно дали подписку о неразглашении государственной тайны, за нами следят, с иностранцами мы контактов не имеем — не замазаны общением с буржуазными наймитами и шпионами. Завтра расспрошу как следует. А сейчас — спать. Спать! Сегодня много потрудился… хммм… и не только в постели.

— Давай я тебе чаю подолью? Бутербродик? Рубашка у тебя что-то плохо выглажена. Василька, это ты гладила! Смотри, Ванечка мятый! Тебя чего, не учили гладить?

— Не учили! У нас прислуга была! И вообще — какого черта мы сами готовим и сами все убираем?! Что, у нас денег нет, что ли? — Василиса раскраснелась от злости и чуть не шипела. Маша, наоборот, была благостной и веселой.

Сегодняшним утром они были слегка усталыми, довольными — пока Маша не заставила Василису гладить рубаху. Та долго и матерно выражалась (было слыхать даже через две комнаты), потом принесла что-то мятое, местами глаженное.

— Так-то да — зачем вам руки портить? — согласно кивнул я, набивая рот бутербродом с колбасой. — Прифлуфу фсять и фее!

— Васенька, не говори с набитым ртом — подавишься! — невозмутимо ответила Маша, а я закашлялся, покраснев и выпустив слезы из глаз.

— Вот видишь?! А если бы не крошка, а целый кусок? И откачивай тебя!

Я прокашлялся, вытер слезы и со смехом заметил:

— Это из-за тебя подавился. Смешно стало. Ты как моя мама — она мне всегда запрещала говорить с набитым ртом. Только она не врач, а учительница.

— Хорошая профессия. Хочу познакомиться с твоей мамой. Умная женщина, сразу видно.

Я опять раскашлялся и, откашлявшись, сказал:

— Представляю: «Мама, познакомься, это мои жены. Они беременны твоими внуками. Скоро ты станешь дважды бабушкой!» Представляю ее лицо… Одна жена нимфа, другая оборотень. Сын — грифон.

— Мда… интересно, — захихикала Василиса, — я представляю, если бы моя мама увидела нашу компанию! И это при ее болезненном отношении к статусности, к месту в обществе. Так-то в нашем мире уже давно свобода нравов, даже слишком уж свобода, но наша семейка — это нечто такое…

— Да ничего такого! — махнула рукой Маша. — Мне лично плевать на то, что говорят за спиной. Мы любим нашего мужа, у нас будут дети, будущее обеспечено — да плюй ты на это дело. Не переживай.

— Вообще-то я и плюю, — немного раздосадованно ответила Василиса, — я что, сказала, что переживаю по этому поводу? Да пошли они все к черту. Кстати, Вась, как тебе понравилось наше вчерашнее представление?

— Ты про какое? — невозмутимо ответил я, прихлебывая чай.

— Уж не про постель — это точно, — хихикнула Василиса, — про наше испытание. Или как там его назвать.

— Отлично. Что еще сказать? Прекрасно. Когда мне спину прикрывают две такие боевитые жены, я могу не опасаться, что кто-нибудь воткнет нож в спину. Кроме этих самых жен.

— Тебе не стыдно? — укоризненно сказала Маша. — Говорить такие слова! Обижать нас!

— Вась, ты правда чего-то не по делу понес, — надула губы Василиса, — это как мы тебе нож в спину воткнем? Почему? Зачем?

— Ну мало ли… увидите красивого, бравого военного в аксельбантах, якорях и влюбитесь в него. А Ваську пошлете на хрен. А чтобы не мешал — горло ему перерезать.

— Тьфу! Он стебается, Маш! Вась, ну как не стыдно?! Мы взаправду, а ты стебешься над нами!

— Издевается, да, — нахмурилась Маша, — а давай его защекочем? До смерти?! И потом пойдем искать военного с якорем и аксельбантом!

— Давай. Ну, Васька, держись! — эти две мегеры подступили ко мне с обеих сторон, опрокинули меня на пол и уселись сверху.