Юрий Иванович - Обладатель-десятник

– Олечка! Но мы ведь договорились на эту тему…

– Кто с кем договорился?! – со злостью воскликнула она. – Как только я начинаю предъявлять претензии или пытаюсь что-то уточнить, ты сразу находишь повод меня развеять! То у тебя силы кончаются, то еще что-нибудь! А мне каково? Не успеваю тебе и пары вопросов задать, как вновь оказываюсь в другом месте и в другой обстановке! – И моментально, совершенно неожиданно, скорее всего и для самой себя, красавица залилась слезами: – И так… не живу!.. Еще… и ты… с ней…

Иван сник, не зная, что придумать в свое оправдание. Только и обнял рыдающую Ольгу, да, аккуратно подталкивая в нужном направлении, подвел и усадил на кровать. Решил было перейти на просительный тон, но вовремя вспомнил древнюю истину: начни женщине потворствовать в малом, она тебя прищемит и во всем остальном. То есть, как бы ты ни обожал свою прекрасную половинку и ни боготворил ее, надо чаще посмеиваться над причинами ссоры, балагурить и сводить к шутке решение самых сложных вопросов.

Поэтому, так и продолжая обнимать любимую за плечи и постаравшись изобразить улыбку стоика, он начал:

– Да уж! Ситуация – нарочно не придумаешь. Утром мы с ней просыпаемся – оба в шоке. Елена в слезы и в истерику… – Ольга прекратила рыдать, хотя плечи ее продолжали вздрагивать. – Кричит: «Я Илье изменила! Как мне жить теперь?!» А я тоже слова вымолвить не могу: мне ведь не просто снилось, мне четко казалось, до того как проснулся, что это я с тобой любовью занимался. До чего я только в тот момент не докатился в мыслях… Хотел чуть ли не в окно выпрыгнуть…

Любимая перестала вздрагивать от всхлипываний, хотя ладони от лица не убрала. Так и проворчала неразборчиво:

– Почему же не выпрыгнул?

– Ну… – Иван задумался, взвешивая, стоит ли быть до конца откровенным. Затем кивнул, решившись: – Вспомнил, что я голый… Да и Ленка мне всю грудь слезами продолжала заливать…

– Ага! То есть она за утешениями на тебя взгромоздилась?

– Не совсем… точнее говоря, не полностью…

– И тоже голая?!

– Э-э… так мы сразу, как проснулись, истерить начали…

– Начали с истерик? А закончили?! – Она резко от него отстранилась, а пальчики с ноготками опасно изогнулись, готовые расцарапывать глаза и все остальное. – Ну?! Договаривай до конца все подробности!

– Чего там договаривать… У меня от горя в те дни рассудок совсем помутился… И когда мы обнимались, я все твое имя повторял…

Забыв о выбранной линии поведения, Иван ссутулился, поник головой, и в голосе его зазвучала такая вселенская скорбь и печаль, что Ольга вздрогнула. Вспомнив, что она как бы не имеет права укорять своего любимого в измене. Ведь она и в самом деле умерла. А все, что происходит в мире после этого, уже никоим образом не может волновать усопших.

Пальчики ее выпрямились, и после тяжкого вздоха она сама обняла любимого за плечи. С минуту они сидели молча, размышляя о случившемся.

– Ну ладно… ты хоть уже знал, что меня не стало… Но Ленка?! Как она могла так поступить?! Она ведь до сих пор уверена, что я у похитителей!

– Да она меня постоянно Ильей называла…

Ольга вскочила с кровати и стала порывисто расхаживать по комнате. Затем остановилась и повернулась к Ивану:

– Все равно я хочу выяснить все до конца! К тому времени ты уже видел мой фантом и умел его создавать. Даже половину текста расшифровал из сигвигатора. Значит, знал, что я опять смогу быть возле тебя. Так почему же ты…

Он оборвал любимую на полуслове, сам переходя на крик:

– Да потому! Ну как ты не поймешь! Одно дело – тебя любить! А другое – тобой обладать ! Неужели не ощущаешь разницу? Неужели не осознаешь опасности, которая совсем рядышком со словом «рабство»?! Я простой человек, подобными умениями никогда и не мечтал манипулировать. Мне страшно: было, есть и будет! Я никогда не смогу тебя воспринимать как надо! Потому что подспудно во мне навсегда останется убеждение: если ты на меня разозлишься, разлюбишь и захочешь бросить – ты никогда подобное сделать… не сможешь… И в какое тогда чудовище я превращусь? После этого мне только и останется, что пустить себе пулю в лоб!.. Но смогу ли тогда погибнуть сам, зная, что и ты при этом обязательно умрешь?.. Если бы хоть фантомы не обладали сознанием… Если бы хоть один фантом случайно получился у меня разумный… Но ты! Ты совсем другое дело…

У Загралова начала болеть голова, и он неосознанно попытался унять боль, растирая виски кончиками пальцев. Заметив это, Ольга нахмурилась: