Юрий Иванович - Обладатель-десятник

Поняв, что аудиенция у местного светила закончена, родители первыми поднялись и поспешили к выходу, как-то скомканно прощаясь и жестами призывая сына не отставать. Но того уже возле самой двери догнал Игнат и, поймав за рукав, остановил:

– Ванюша, а ты в Аргунны один прибыл?

– Мм? В смысле? А! Родители привезли…

– А пока они из сада не вернулись, ты один в доме был?

– Конечно!

– Да? А почему тогда от тебя таким женским духом тянет? – вдруг ошарашил дед вопросом. Еще и пояснения дал: – Словно ты всю ночь с женщиной провел и только сейчас с кровати встал?

«Подсмотреть он не мог, подслушать – тоже! – заметались мысли в голове у Ивана, пока лицом он пытался изобразить непонимание. – Неужели кто-то из соседей во дворе подслушал постанывания Ольги и деду успел настучать? Ну да, иначе откуда он мог узнать? Не по запаху же, в самом деле!»

Но полностью отпираться не стал. Хотя для начала и переспросил удивленно:

– Неужели это так заметно?

– Для меня – да! – строго подтвердил целитель.

– А что, нельзя было?

Теперь ошарашенным показался Игнат. Подвигал бровями, громко хмыкнул:

– Да вроде как можно… – Пожал плечами и перешел на заговорщический шепот: – Но как это у тебя получилось?

Иван воровато оглянулся на стоявших в сенях, у входной двери родителей и тоже заговорил шепотом:

– Ну как-как… Дело молодое, с кем не бывает? Тем более что мне эта проводница очень понравилась. И я ей. Обещала даже тут проведать…

Дед шумно выдохнул, голос его окрасился сарказмом:

– Проводница? Которая в поезде осталась? Ты кого, внучек, провести собрался? Ты ведь только за полчаса до прихода ко мне с женщиной миловался! От тебя так и прет ее любовной силой.

– Ну да… мы очень крепко обнимались, – кивнул младший Загралов. – Мне и самому до сих пор ее запах всюду мерещится.

– М-да… Ну-ну! – Дед отпустил рукав Ивана, и в его голосе проскользнул оттенок обиды: – Чужие секреты я всегда берегу, не сомневайся. Так что, если что спрашиваю, не таись. Для твоего же блага стараюсь… Понимаешь? Нельзя тут у нас жен уводить! И я этого не разрешу творить!

– Дед Игнат, а распознать можете, какой женщине эта любовная сила принадлежит?

– Распознаю! И приму к вам обоим самые строгие меры!

В словах целителя прозвучала угроза, но Иван облегченно улыбнулся:

– Это хорошо! Теперь буду уверен, что и она мне ни с кем не изменит. До завтра!

Развернулся и вышел вслед за родителями.

– О чем это вы там шептались? – спросил во дворе отец.

– Мне показалось, что вы ругались… – добавила мать. – Да?

– Ха! Попробуй поругайся с тем, кто вас тут всех строит, – ответил Иван и сразу сменил тему разговора, указывая глазами на площадку у колодца: – Народ митингует?

Там к прежним трем поселянам добавилось еще пятеро: две моложавые женщины, одна пожилая и двое мужчин. Один из них размахивал костылем и что-то негодующе говорил. Когда подошли ближе, стала понятна причина его негодования. Совсем недавно, когда он ковылял по лесу к дому, на него вышла группа двинпсисов, которые терроризировали своими разбойными выходками как животных, так и людей. Подвыпившие молодчики направили оружие на пострадавшего от их же собак и угрожали опять спустить своих исходящих слюной шавок.

– Да так вскоре и детям нельзя будет в лес выйти! – возмущался мужчина. – Собаки эти где угодно носятся! А их хозяева окончательно человеческий облик потеряли! Еще несколько таких выходок, и придется тварей отстреливать!

Остальные двое мужчин выглядели не менее решительно. И не желали прислушиваться к просьбам женщин остыть, не хвататься за оружие. Начался спор. Родители Ивана встали на сторону женщин. Отец заявил, что такое противостояние ни к чему хорошему не приведет. Пострадают все, и женщины, и малые дети. И на Аргуннах можно будет поставить могильный крест.

На шум подтянулась еще одна женщина, вышло трое детей лет десяти-двенадцати. Появился и дед Игнат.

И только Иван продолжал стоять в стороне.

«Что же такое в мире делается? – думал он. – Уж на что глухая тайга, а и тут всякая мерзость несправедливость и подлости творит! И ведь тут даже вмешательство фантома не спасет. Пострелять собак? Сразу на поселковых подумают… Пострелять самих недоносков? Так еще хуже будет для тех же поселковых… Поговорить с этими двинпсисами, попытаться образумить? Дохлый номер… А что делать? Только одно!»

Иван поспешил в дом, оставив родителей у колодца. Там встал в своей комнате у большого окна, поглядывая за двором, прикинул наличие силы и вызвал фантом Фрола. Материализовавшаяся разумная сущность давно убитого бандитами Пасечника тут же спросила: