Виктория Шваб - Архив

Он изумленно поднимает брови:

— Мой звук похож на рок-группу?

— Не думай о себе так много. На рок-группу, которую закидали тухлыми помидорами.

Он улыбается еще шире:

— Потрясающе. И, если уж на то пошло, ты звучишь как гроза. И если безупречная игра моей рок-группы тебя отпугивает, учись ее приглушать.

Мне не хочется признавать, что я не умею и не знаю как, поэтому я усмехаюсь. Мы снова слышим Историю — она стучит кулаком по двери. Я снимаю ключ с шеи и несколько раз обматываю шнурок вокруг запястья, пытаясь унять бешено стучащее сердце.

Надеюсь, это не Оуэн. Эта мысль неожиданна для меня самой. Не могу поверить, что сейчас я готова встретиться еще с одним Хупером вместо того, чтобы возвращать Оуэна. Хотя это никак не может быть Оуэн. Он ни за что не станет шуметь, если только не начал срываться. Может, стоило рассказать о нем Уэсли, но Оуэн тоже является частью расследования и попадает в категорию вещей, о которых мне не позволено говорить. Однако если Уэс найдет Оуэна, или наоборот, как я смогу объяснить, что эта История мне нужна, что я защищаю его от Архива, что он — ключ к разгадке преступления? (И ничего больше, повторяю я, не веря самой себе.)

Я не смогу этого объяснить.

Придется надеяться, что Оуэн сообразит держаться от меня подальше.

— Расслабься, Мак, — говорит Уэсли, по-своему истолковав мое напряжение. — Я буду тебя защищать.

Я от души смеюсь:

— Точно. Ты и твои колючие волосы спасете меня от злых монстров.

Уэс достает из кармана куртки цилиндр, встряхивает его, и цилиндр превращается в посох.

Я смеюсь:

— Я и забыла про твою палку! Неудивительно, что тебя заломал шестилетний мальчик. Ты выглядишь так, будто готов разбить пиньяту. [5] Пиньята — мексиканская полая игрушка, набитая сладостями и конфетти. Подвешивается в воздухе, и дети с завязанными глазами должны разбить ее, чтобы достать содержимое.

— Это посох бо.

— Это палка. Лучше убери ее. Большинство Историй уже и так напугано, Уэс. Ты только все испортишь.

— Ты говоришь о них так, будто они живые люди.

— А ты говоришь так, будто они ими не были. Убери палку, сказала!

Уэсли ворчит, но складывает посох и прячет его в карман.

— Твоя территория, — уступает он, — твои правила.

Снова раздается стук и тихое: «Эй, есть кто-нибудь?» Мы поворачиваем за угол и останавливаемся.

В тупике стоит девочка-подросток с рыжими волосами и с ногтями, покрытыми синим облупившимся лаком. Она изо всех сил колотит по двери кулаком.

Уэсли подходит к ней, но я останавливаю его взглядом. Она резко оборачивается и смотрит на меня глазами, заполненными чернотой.

— Мэл, — говорит она. — Бог мой, как ты меня напугала!

Она на взводе, но ведет себя не враждебно.

— Я сама еле держусь. Здесь страшно, — пытаюсь я подыграть.

— Где ты была? — резко спрашивает она.

— Искала выход, — говорю я. — И кажется, один нашла.

Она с облегчением смотрит на меня:

— Вовремя. Показывай где.

— Видишь? — говорю я, опираясь на дверь на Возврат, за которой скрылась девочка. — И никакой палки не понадобилось.

Уэсли улыбается:

— Впечатляет.

И тут кто-то страшно кричит.

Один из тех криков, какие можно услышать только в психбольнице. Животный, отчаянный.

Мы идем назад, выходим на т-образный перекресток, поворачиваем направо и оказываемся в одном холле с неизвестной женщиной. Она очень худа. Коротко стриженную голову она склонила набок и стоит к нам спиной. Судя по сумасшедшему крику, который мы слышали, она, без сомнения, взрослая. Значит, перед нами Дина Блант, 33.

— Моя очередь, — шепчет Уэсли.

Я ухожу в сторону, вглубь прохода, и слышу, как он с громким стуком бьет в стену. Я не вижу женщины, но легко могу себе представить, как она рывком оборачивается к Уэсли.

— Почему, Иэн? — начинает канючить она. Ее голос приближается. — Почему ты заставил меня это сделать?

Я прижимаюсь к стене и жду.

Краем глаза я вижу в глубине прохода какое-то движение и, обернувшись, замечаю блеск серебристых волос в темноте. Я качаю головой, надеясь, что Оуэн меня видит, а если нет, что ему хватит ума не показываться.

— Я тебя любила! — Ее голос все ближе. — Я любила тебя, а ты заставил меня это сделать.

Уэсли делает шаг назад и показывается из-за поворота, слегка косится на меня и останавливает взгляд на женщине. Я могу слышать ее шаги.

— Почему ты меня не остановил? — ноет она. — Почему не помог мне?

— Позволь мне помочь тебе сейчас, — говорит Уэсли, стараясь копировать мой ровный тон.