Роман Афанасьев - Дикая Охота

Мир остановился. Алексей чувствовал, как замедлилось движение ветра, как его ледяное дыхание медленно ползет по обветренным щекам. Он чувствовал, как сердце медленно бьется, словно пытаясь побороть вязкий и липкий страх. И лишь где-то глубоко внутри у него разгоралась крохотная искорка ярости и гнева. Обжигающее пламя, что полыхнуло костром, заставляя кричать от стыда перед своей слабостью, перед своим страхом.

Алексей зарычал, хлопнул ладонями о железный поручень ограждения, и мир, вспыхнув красками, рванулся с места.

— Ты со мной? — крикнул Кобылин холодному ветру.

Не дождавшись ответа, охотник развернулся, зажмурил глаза, раскинул руки и вжался спиной в железное ограждение.

— Ты — со мной? — гаркнул он во все горло, чувствуя, как сердце начало бешеную скачку в груди.

— Всегда, — пришел тихий, едва различимый шепот.

Кобылин распахнул глаза, оттолкнулся от забора и побежал.

Одним прыжком взлетев на капот притормозившего перед пробкой «Шевроле», охотник оттолкнулся от него, перескочил на крышу соседней «Нивы» и с нее спрыгнул на асфальт. Под визг тормозов и рев гудков Кобылин рванулся вперед, огромными скачками пересекая скоростную дорогу…

Белый «жигуленок», визжа тормозами, пролетел за спиной Кобылина, рвавшегося вперед, к разделительной полосе. Но Алексей был уже впереди, и он даже успел притормозить, пропуская отчаянно гудящую «Ауди». Та промчалась прямо перед носом охотника, обдав его воздушной волной, а Кобылин тут же прыгнул вперед, перемахнув очередную полосу прямо перед блестящим бампером какого-то внедорожника, и бросился дальше, прямо под колеса шедшего на обгон пепельного «Ниссана». Водитель не успел ничего сделать — он не видел психопата, выскочившего с соседней полосы, и потому даже не пытался сбросить скорость. Кобылин отчаянно оттолкнулся от асфальта, поджал ноги и пролетел над черным капотом машины, прямо перед лобовым стеклом иномарки, разминувшись с ним на пару сантиметров.

Когда ноги Кобылина коснулись асфальта, «Ниссан» был уже далеко, а слева надвигался белый «Ситроен», успевший заметить психа и сбросивший в последний момент скорость. Алексей рванулся вперед, пересекая скоростную полосу, и успел проскочить ее прямо перед носом гудящего «Ситроена». Не обращая внимания на сигналящую тачку, охотник, все ускоряясь, рванулся к разделительному барьеру — бетонному заборчику, что был ему по пояс, не выше. Не снижая скорости, Кобылин подпрыгнул, оттолкнулся от заборчика ногой и взлетел над дорогой, раскинув руки.

Время замедлило бег, словно затаило дыхание, наблюдая за безумцем. Охотник, взлетевший выше машин, парил над скоростной полосой, перебирая ногами в воздухе, размахивая руками и отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Он завис в воздухе, как это бывает с баскетболистами, взмывшими к заветной корзине, и затаил дыхание, не зная, сколько еще продлится этот растянутый миг.

Тишину взорвал черный «Гетц», что пронесся прямо под охотником, и только тогда Кобылин, перелетевший скоростную полосу, рухнул вниз.

Шедший во второй полосе синий «Логан» успел немного притормозить, и Кобылин с размаху сверзился с небес прямо на его крышу. Машина пошла дальше, вывернулась из-под ног, и охотник кувырком полетел вниз, на асфальт. Он упал на ноги, перекатился на бок, даже успел вскрикнуть от боли в локте и колене, а потом, продолжая катиться, вылетел из-под колес завизжавшего тормозами «жигуленка». Вскочив на ноги, Кобылин перемахнул следующую полосу одним прыжком, проскочив перед носом притормозившей перед съездом фуры, выскочил на последнюю полосу и шарахнулся в сторону от шедшего на обгон фуры белого «Киа».

Он почти успел. Почти. Белый бок корейской машины лишь чуть мазнул охотника по бедру, но этого хватило — удар швырнул Кобылина в сторону, закрутил на месте, и Кобылин, упав на асфальт, покатился к решетчатому ограждению. С размаху хлопнувшись об него боком, охотник ухватился за прутья железного заборчика и застонал. Боль огненной волной прокатилась по всему истерзанному телу, от разбитого плеча до ушибленной голени, и Кобылин сжал зубы, пытаясь отрешиться от этой боли.

Алексей со стоном распрямился, ухватился руками за край железного заборчика и поднялся на ноги, чувствуя, как у него кружится голова. Боли больше не было — внутри словно щелкнул выключатель, что отсек все ощущения тела. Алексей знал, что пострадал, что у него есть травмы. Но также знал, что они не слишком серьезные, раз он еще держится на ногах и может бежать. А если он еще может бежать, значит, охота продолжается.