Елена Карпова: Весна

У Ветра странная манера говорить, растягивая гласные. Сперва я думала, что это выпендреж, и меня эта манера страшно раздражала. Потом привыкла.

— Ветер, Даню убили. В морге его нет. Ветер, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?

— До-омой не хо-о-оди, — сказали в трубке после долгой паузы, — Если, ко-онечно, не пере-едумала о-относительно своего ста-арого решения…

— Да?

— У-убьет. Фа-аза перерожде-ения.

— Что мне делать, Ветер?

Я поняла, что опять реву. Слезы прорывались сквозь броню запретов, которые я пыталась поставить перед собой. Вот возьму и прямо сейчас прямо здесь впаду в истерику.

— У-успокоиться, — сказал Ветер. И я, как ни странно, успокоилась. Стояла, шмыгая носом…

— Ты где сейча-ас? — спросил он.

— У больницы. Вот только вышла, убедилась, что Даньки нет — и тебе позвонила.

— Спятила? Ты одной из нас стать торопишься? Убирайся оттуда, немедленно! Куда хочешь, но прочь!

Хм, а мне раньше казалось, что Настоящие не испытывают никаких эмоций — Ветер сам говорил об этом столько раз, что я уже перестала считать. И вот теперь я могла бы поклясться, что он волнуется.

— Я к тебе приеду.

— Нет. Здесь он тебя найдет — именно через меня. Найди какого-нибудь друга-подругу там… дальнего… о котором он не знает. Можно в другом городе. Три недели надо переждать. Все, пока.

— Пока, — сказала я коротким гудкам в трубке, нажала рычаг аппарата, подумала и… стала набирать номер, вглядываясь в полустершиеся цифры на ладони.

Только в автобусе я поняла, что так и не выяснила, чья рука держала нож, отправивший Даньку в Посмертье… а сейчас это уже стало невозможным — все, кто могли бы мне поведать об этом, помнили уже совсем иное, старая память затерлась и восстановлению не подлежит… да, впрочем, так ли важно, чья это была рука?..

— У меня проблемы, — сказала я, вваливаясь в квартиру, из которой ушла утром. Черт, как бы все обставить так, чтобы не вышло «я к вам пришел навеки поселиться»?

— Излагай, — согласился Андрей.

— Н-нет, — я помотала головой.

— Ну ладно, не хочешь — не излагай, — снова согласился он, — проходи, чего на пороге стоишь…

— Можно я позвоню?

— Конечно.

Я набрала номер Ветра, послушала длинные гудки… никто не поднимал трубку. Дела-а… Ведь он испугался. Банально испугался. Неужели это действительно так страшно?

— Никого нет дома? — сочувственно спросил Андрей, ставя чайник на плиту.

— Нету, — рассеянно ответила я и добавила просто так, как само собой разумеющееся:

— Мне надо где-то пережить три недели. Дома нельзя.

Андрей присвистнул.

— Ты что же, убила кого, красна девица?

— Нет… Я… я все объясню — только… ты живешь один?

Он засмеялся и развел руками — то ли удивленно, то ли испуганно.

— Ну я балдею от напора — подумать только, я знаю эту женщину всего лишь сутки, она лишь одну ночь провела на моем диване…

— Не юродствуй, — я нахмурилась, — да или нет?

— Да. Да, я один… пока. Это повод?

— Ты подходишь лучше всех. Не говоря уже о том, что ты медиум…

— Медиум? — удивился он, и я поняла, что сболтнула лишнее, — это что-то из области спиритизма и гадания на кофейной гуще?

— Почти.

— Алена, — Андрей сел на табуретку, — я понимаю, что ты — женщина-загадка… Но у каждой загадки бывает отгадка, а у каждого человека есть предел терпения… и если ты мне не сочтешь нужным поведать то, зачем сюда пришла, я буду вынужден с тобой распрощаться. Прямо сейчас. Как бы симпатична ты мне ни была.

Я походила по кухне, посмотрела в окно… Сложно. Ой, как сложно… но деваться некуда. Ведь некуда? Ведь друзей-подруг, о которых говорил Ветер, нет… когда-то я сама решила, что их не будет…

— Ты мне не поверишь.

— А ты постарайся рассказать так, чтоб я поверил.

— Хорошо…

Хорошо… Ничего, собственно, хорошего.

— Ну? Чего замолчала?

— Я… вампир. Вернее, у меня есть очень неслабый шанс стать вампиром в кратчайшие сроки… Если я не исчезну куда-нибудь на несколько недель.

Андрей хмыкнул.

— Не бывает.

— Чего?

— Вампиров не бывает. Цепеш, конечно, был изрядной сволочью, но вот крови, к сожалению, не пил…

— Да при чем тут Цепеш! — я возмутилась, — Я что, про него хоть слово сказала? Я про себя говорю… Блин… знала, что не поверишь!

— Рассказывай дальше, — сказал Андрей. Я посмотрела на него, ожидая подвоха, но серые глаза смотрели на меня серьезно, и в них не было даже тени улыбки.

— Я — зародыш. Во мне зерно… Нас называют Новичками. А тех, кто действительно является вампиром, мы зовем Настоящими… Если я умру, то стану Настоящей.