Михаил Шухраев - Город теней

Тут Игорь лукаво улыбнулся.

— Если внешний фон выдает — это не уже артефакт, а батарейка, притом подмокшая, — кивнул хозяин квартиры. — Ладно, читайте свою драму, а я пока еще пива плесну, чтоб не прокисло от той зауми, которую мы несем.

Игорь поудобнее устроился на стуле и начал:

— Итак, друг мой, помните ли вы такую Викторию?

— Королеву — помню. А так — буду я всех ваших любовниц помнить… — пробурчал Виктор, пытаясь добиться в стаканах одинакового до миллиметра уровня пива. — Хотя погодите… Это которая Демоница? Просто и мило она прозывалась. Вся такая демоническая, стихи про Люцифера — и тому подобное? Помню, как же. Долго смеялся. Редкостная дура, породистая, даже удивительно, что не блондинка и в готы не ушла. Хотя кое-какие способности у нее все-таки были.

— Во-первых, стоит признать, что природа чаще всего одаряет женщин либо умом, либо красотой. Если эти качества совмещаются, что случается крайне редко, к ним добавляется не менее редкая стервозность. Во-вторых, с такими способностями в некий С.В.А. взяли бы, может, даже без анкеты. В-третьих, о мертвых либо хорошо, либо ничего.

Виктор, слушавший монолог с ехидной улыбкой, даже вздрогнул:

— Ничего себе! То есть как — о мертвых?

— Увы, очень просто. Допускаю даже, что к самой драме отношения не имеет. Осенняя погода, мокрый асфальт, грязь… А какой новый русский по пьяни не любит быстрой езды? В итоге — перелом шейных позвонков, до «неотложки» не дожила. Вот и все, такие дела. Все подробности — от ее подружки по Политеху, которая в этой драме не тянет даже на эпизодический персонаж. Рассказала, что знала, а знала немного. Мои знакомые на «скорой» уже справки навели — все сходится. Но главное не это. Буквально за пару недель до смерти я ее видел. Кофе пили в «Идеальной чашке» на Васильевском. Девушка сильно изменилась, окончательно скрезила на дьяволизме. Мешанина у нее в голове, конечно, была трескучая. Люцифер, Локи, Прометей…

— А так же Тот, он же Гермес-Трисмегист. Или Трисмегит — не помню, как правильно. Схоластические бредни Элифаса Леви, Алистера Кроули и им подобных, — кивнул Виктор. — Неаппетитно, ибо до нас это уже ели, и не один раз.

— Примерно так. Но еще мелькала вполне средневековая телега о Дьяволе — Господине Зеркал. Притом тут-то и прозвучало нечто интересное. Виктория сообщила, что нашла некое зеркало, целиком сделанное из светлой бронзы, на ободе — не то вязь, не то письмена, с тыльной стороны — крест с тремя косыми перекладинами. Письмена, мол, знакомая с универовского востфака расшифровывает. Само зеркало было, как я понял, круглой или овальной формы, достаточно небольшое, настольное, так сказать.

— Интересные пироги с мелкими домашними животными, — протянул Виктор, задумчивая пощипывая клок волос, долженствующий в очень отдаленном будущем изображать бороду. — И что вы подумали?

— Посмеялся, естественно. Порадовался за неведомого умельца-кустаря, который на экзальтированной дурочке наверняка неплохо заработал. Послушал о том, какое это зеркало круто магическое. И забыл нафиг.

Игорь замолчал и полез за новой пачкой сигарет.

— Не томите, начальник, не на сцене паузу держите. Таки какого пса лохматого вы об этом вспомнили?

— Да не спешите вы, как голый в постель. Акт второй. Про Леонида я вам рассказывал? Психиатра?

— Который Леня Одичалый Врач Народа? Упоминали, по меньшей мере. Он что, и вправду психиатр?

— Самый настоящий, с дипломом. Только работает не в районной поликлинике, а в неком чудом уцелевшем институте, психоневрологии Бехтерева, кажется. Диссертацию пишет. Поскольку папочка у него некий военный медик в высоких чинах, плюет на деньги и на начальство. Материал собирает, в частности, на всяких сектантах. Заодно и оказывает помощь от оных пострадавшим, как квалифицированный психиатр. Даже денег не берет, чем мне маленько портит дело.

— Вы, Игорь Юрьич, их тоже от силы с каждого пятого берете.

— Не о том речь. Как раз накануне поездки в нашу пренеприятнейшую столицу пригласил он меня в гости, даже на собственной тачке отвез от метро в свое Полюстрово. Я, конечно, проявленному уважению был только рад. Посидели немного: отличное пиво (пиво, да, ирландское, а не жидкость, слегка его напоминающая!) и прочие дары природы…

Виктор хмыкнул:

— Понятно, почему вы были рады. Я такое и пил-то один раз, на пятнадцатилетие нашей злокозненной фирмы.

— Пиво как пиво, вискарь как вискарь, то бишь гадость и горло дерет. Но речь не о том. Я довольно быстро сообразил, что Леонид меня не просто так поит, особенно когда он вдруг речь завел… Представляете, о чем?