Ольга Чигиринская - Человек с вантузом

О, мы оттягиваем воротничок пальцем, нам неловко… Интересно, что за родители назвали чадо таким старомодным именем — Сильвестр? И как его называли дома? Силя? Веся?

— Знаете, вы мне напомнили анекдот, — сказал Сиднев. — Плывёт шикарная яхта, на ней — миллиардеры, топ-модели, знаменитости, все веселятся, пьют коктейли. Кругом синее-синее Карибское море… на корме сидит хозяин яхты и забрасывает дорогущий спиннинг, чуть ли не с программным управлением. И сколько ни забрасывает — ничего не ловится. И тут видит он: по морю плывёт лодка, парус на ней драный, корпус обшарпанный, сидит в ней небритый негритос без рубахи, джинсы из одних дырок, спиннинг — бамбуковая палка и катушка. И у него полная лодка рыбы. И миллиардер свой спиннинг об колено так — «хрясь!», и топчет ногами: «Ну почему, почему ему — всё, а мне — ничего?!»

Да, да, нам нужно порисоваться и отвлечь внимание терапевта от такой мелочи как опоздание, но анекдот и в самом деле хороший. Терапевтический анекдот, нужно запомнить.

— Это очень мудрый анекдот. Сильвестр, почему вы, как тот миллиардер, обесцениваете свои результаты?

— Потому что нельзя стоять на месте. Жизнь всё время дышит в затылок. Замешкаешься — а тебя цап — и сожрали.

О. Вот это уже пошел разговор по душам, без отвлекающих маневров.

— Разве для того, чтобы двигаться вперёд, нужно обнулять то, что уже достигнуто? Самому лишать себя своих достижений?

— Нет. Но как это связано с моими опозданиями?

Ага, не получился отвлекающий маневр — пойдем в лобовую атаку. Что ж, откровенность за откровенность.

— Вам важно, чтобы вас ждали. Это показывает, что люди от вас зависят. Придаёт ощущение своей значимости. Подумайте, Сильвестр, почему вам — с вашим бизнесом, с вашим умом и… скажем прямо — красотой — так не хватает чувства собственной значимости.

Быстрое, почти неуловимое движение лица — словно ресницу сморгнул.

— Я опаздываю потому, что кто-то постоянно вклинивается в моё расписание. Если вам это не нравится, давайте сделаем сеанс более длинным, я буду платить за два часа, мне нетрудно.

Да-да-да, виноват мир, виноваты все, кроме меня, а терапевта мы просто купим, потому что купить можно все…

— Чтобы вы могли с чистой совестью опаздывать ещё на час? У меня другое предложение: я готова перенести сеансы на более позднее время — скажем, на восемь вечера, но с условием, что вы не будете опаздывать. А если кто-то вклинится в ваше расписание — вы тут же звоните мне, и мы переносим встречу. Ещё одно опоздание — и мы прощаемся.

Ах, как мы недовольно щуримся, не нравится нам глотать пилюли, но мы ее проглотим пока, а тем временем обдумаем реванш.

— Значит, договорились?

— Договорились, — очаровательно улыбается господин Сиднев.

После чего они провели остальное время сеанса с пользой и даже некоторым удовольствием.

По окончании сеанса господин Сиднев пожелал посетить туалет. Покинув его через минуту, господин Сиднев выглядел несколько виноватым и вертел в руках головку водопроводного крана.

— Боюсь, что я закрыл горячую воду… намертво, — сказал он, с деланным смущением улыбаясь. — Перестарался немного.

Ничего ты не перестарался, друг мой ситцевый, подумала Инга. Это реванш.

Она взяла кран и осмотрела. Так и есть, резьба сорвана.

— Я нечаянно, честное слово.

Инга, не говоря ни слова, долго смотрела ему в глаза. Может он и не врал, или врал только наполовину.

— Я сильнее, чем кажусь на первый взгляд. И на второй тоже. Извините.

Да, и демонстрация этой силы пришлась как раз кстати.

— Что вы, ерунда какая, — Инга с улыбкой положила кран на стол. — Не стоит беспокоиться.

— Я сейчас пришлю кого-нибудь…

— Нет, не надо… Я хочу домой.

— Да, действительно. Завтра. За свой счет, конечно.

Для вас это важно, правда, господин Сиднев? Напомнить, кто платит, а значит — заказывает музыку.

Но у нас и на это есть методы.

— Конечно, — Инга снова улыбнулась. На следующем сеансе мы эту сову разъясним. И про идеализацию разъясним, и про последующее обесценивание.

— До четверга, — сказала она.

— До свидания, — слегка поклонился Сиднев.

Наутро сантехник уже ждал Ингу возле подъезда. Худощавый темноволосый мужчина держал в руках тулбокс и новенький смеситель в упаковке, но Инга на всякий случай спросила:

— Вы ко мне?

— А это вам вчера кран своротили?

Инга отметила приятный, с легкой хрипотцой, баритон и ужасную металлическую коронку на одном из верхних клыков. Такую ужасную, что на ум само собой пришло слово «фикса». Наверное, сантехник не мог позволить себе ничего лучше, подумала она, и тут же мысленно отчеркнула себе: не полагаться на Сиднева, а заплатить сантехнику лично.