Ольга Чигиринская - Ведьма

— Здравствуй, — по голосу хозяйки Ольга поняла, что дочь сейчас получит нахлобучку. — Что это значит? Сбежала, телефон не отвечает, где-то шлялась допоздна. Где ты была?

— Прости, мама. Эта защита, она так вымотала… А телефон… извини, я забыла включить. Я всегда выключаю его во время сессии.

— Какой сессии?

— Я как раз собиралась тебе сказать… я хожу к психотерапевту.

— Вот так новости. И давно?

— Уже полгода. Мне вдруг стало трудно учиться, начались панические атаки… как сегодня.

— Так это была не просто фанаберия, — ведьма отчеркнула голосом последнее слово. — Это была паническая атака. Сергей Ильич весь извёлся — что же он сделал не так, я места себе не нахожу, уже в полицию звонить собралась — а ты к психотерапевту побежала. За умными словами для оправдания собственного эгоизма.

Вита уронила сумочку и разрыдалась. Маменька тут же сменила искренний гнев на фальшивую милость.

— Ты уже взрослая девочка. Пора научиться держать себя в руках. А в РГГУ ты что, тоже от любой чепухи с ревом за двери кидаться будешь?

Ольга по голосу поняла, что ведьма развернулась спиной, и решила все-таки глянуть на нее.

Бросив один лишь взгляд, она в ужасе кинулась прочь.

— Ну, короче, всё совсем плохо, — сказала Ольга, едва явившись в кабине Ярославова фургона. Вид у нее был слегка запыхавшийся — хотя с чего бы призраку? Нет, поправил себя Ярослав, напуганный.

— Подробности?

— Ее мамаша не просто ведьма. Она раубер.

Ярослав почувствовал в животе тошнотную слабость, как при начинающемся отравлении. Сложное такое чувство, комплексное: тут тебе и страх, и отвращение, только что не в Лас-Вегасе, и та неловкость, что возникает, когда ты нахвастался, что сделаешь одно, а делать приходится совсем другое…

Он в жизни не сталкивался с ведьмами — учитель и коллеги предпочитали оставлять их в покое и сам он держался той же линии. Ведьмы — люди, а люди для охотника неприкосновенны.

Но раубер, пожирательница, кочующая из тела в тело — это уже не человек. Это опасная тварь, ничуть не лучше вампира.

Ярослав не встречался с рауберами по работе, слишком большая редкость этот вид. В мире довольно много женщин, балующихся ведовством по мелочи либо имеющих нераскрытый потенциал, но до раубера может дорасти далеко не всякая. Захватить чужое тело, удержаться в нем и подчинить себе — тут нужна незаурядная воля, выдающийся дар и высокое мастерство. Ну и подлость из ряда вон выходящая, конечно же…

То есть, с одной стороны, Ярослав убил бы ее без зазрения совести.

А с другой — с точки зрения закона раубер точно такая же гражданка, как и все, и ходит под защитой этого самого закона. Большинство вампиров живет на нелегальном положении, и когда ты их убиваешь, никто не интересуется их судьбой. Даже от легального вампира, вроде Сиднева, останется горстка праха, и уголовное дело разобьется об отсутствие трупа.

Раубер же, хоть и ходячий труп — не рассыплется после смерти. Значит, убийство нужно планировать тщательней, а времени мало…

— Черт! — Ярослав в досаде ударил по рулю. И тут зазвонил телефон.

«Вита?» — он ответил на звонок незнакомого номера.

— Ярослав Толомаев слушает.

На другом конце мирового эфира спросили мужским голосом:

— Мужик, ты сантехник?

— Да, сантехник.

— Слышь, мужик, мне тут приятель твой телефон скинул, говорит, ты крутой спец. А у нас тут унитаз забился, говно наружу хлещет, а никто на вызов не едет, говорят — поздно. Помоги, а? Деньги — не вопрос.

Ярослав вздохнул. Ехать на ночь глядя не хотелось, но деньги есть деньги.

— Хорошо. Адрес давайте.

Уборка изменила вампирскую хату в лучшую сторону, но ненамного. Бедная Наташа могла справиться с пылью и грязью, но общая мрачность и убогость были за пределом ее возможностей. Правда, мировая энтропия уже начала брать свое: в прихожей успели натоптать.

Гена и Димон стояли возле входной двери с ножками от табуретки в руках, Семен вертел в руках велосипедную цепь.

— Слышь, Ген, а мы его просто отмудохаем, или пожрём заодно?

Вместо гены ответил Димон:

— Да ну, ещё отравимся.

— С чего бы?

— Базарят, будто охотники святой водой ширяются. С серебром.

Тут наконец-то решил вступить в диалог хозяин квартиры:

— Трындят. Ну, сам подумай: как ты воду сквозь ампулу освятишь? Меньше дурных базаров слушай.

— А чего тогда никто до сих пор ему не вломил как следует, а?

Гена прислушался к звуку шагов на площадке за дверью.