Вадим Панов - Дикие персы

— Ожега уважает фату Всеведу. Это первое. — Королева осталась довольна увиденным и обратилась к крему для рук. — Второе же заключается в том, что мы не имеем права лишать полк опытных офицеров.

— И ты за неё попросила, — мягко произнёс Мечеслав. — Точнее, приказала Ожеге не трогать старушку.

Тон должен был показать, что барон не обижается, но хотел бы услышать объяснения, и Всеслава не нашла причин для отказа:

— Когда я взошла на престол, Всеведа уже была одним из самых опытных офицеров «секретного». Она уже была вице-воеводой и возглавляла приказ «В». Она одной из первых присягнула мне на верность и много помогала в начале царствования, в самые трудные месяцы. У меня нет ни одной причины не доверять Всеведе, зато есть масса поводов быть ей благодарной.

— Но до твоего избрания она поддерживала Ярославу, — напомнил Мечеслав.

— Именно поэтому я не сделала её воеводой «секретного» полка.

— Но оставишь вице-воеводой из чувства благодарности.

— Оставлю, потому что она блестящий профессионал. — Всеслава улыбнулась и попробовала обратить разговор в шутку: — Ты сам сказал, что в первую очередь тебя смущают мои протеже, вот ими и занимайся.

Но попытка закрыть неудобную тему улыбкой не увенчалась успехом.

— В случае с Всеведой я готов взять свои слова обратно, — продолжил атаку барон.

— Почему?

— Она слишком умна.

— Без умных Великий Дом не устоит, — медленно ответила Всеслава. — Искусство правления заключается в том, чтобы короне преданно служили даже те, кто терпеть друг друга не может.

— Всеведа не только умна, но и опасна. И занимает слишком важную должность, — горячо продолжил барон. — Приказ внутренней безопасности — ключевой во всём «секретном», а сейчас им руководит женщина, которой я не доверяю.

Королева поняла, что любимый закусил удила, однако поддаваться напору не собиралась и выбрала компромиссный вариант:

— Договоримся так: пусть Всеведа совершит ошибку, пусть даст тебе в руки хотя бы слабый козырь, и обещаю, что мы немедленно вернёмся к этому разговору.

— Но…

Но Всеслава тут же дала понять, что считает тему закрытой.

— А сейчас одевайся: ты не можешь предстать перед подданными полуголым!

— Очаровательный костюм, Всеведа.

— Спасибо, Ожега.

— Строгий, но изящный. И сидит великолепно… Это Фанор Турчи?

— Нитам Кумар, — коротко ответила вице-воевода.

И едва сдержала удовлетворённую усмешку, заметив изумлённо приподнявшиеся брови Ожеги.

— Я думала, Нитам шьёт только вечерние платья.

— Мы с ним старые друзья, и Нитам решил побаловать меня на прошлый день рождения: сам придумал фасон и сам сшил.

— Это многое объясняет, — улыбнулась пришедшая в себя воевода «секретного».

— Совершенно верно.

— Странно, что ты раньше его не надевала.

— Как-то не складывалось.

Теоретически «светский» разговор можно было заканчивать: отчёты Всеведа сдала начальнице ещё утром, прочитать их Ожега явно не успела, а даже если и прочитала, говорить о делах в преддверии большого совещания не имело смысла. Однако воевода мялась. Так очевидно мялась, что Всеведе даже стало немного жаль девчонку, но не настолько, чтобы помогать ей выстраивать диалог. Вице-воевода молчала, преданно разглядывая командира, и дождалась:

— Я слышала, к тебе заходила Ярина? — выдавила наконец Ожега.

— Вчера утром.

— Я только узнала.

«Возможно, но это ничего не меняет».

Всеведа изобразила на лице выражение сосредоточенного внимания, но вновь промолчала, никак не прокомментировав высказывание замявшегося руководства.

— Я понимаю, что должна удерживать Ярину от подобных визитов, но она… Мы…

— Она совсем недавно возглавляла «секретный», — сжалилась Всеведа. — И поэтому ей интересно всё, что у нас происходит.

— Верно.

«А ты у неё в кулаке. Как, собственно, было всегда. Ты очень хочешь проявить самостоятельность, но не можешь: тебе не позволяют. Выходки старшей „подруги“ тебя унижают, но ты не в состоянии их прекратить».

— Я хочу сказать, что Ярина больше не командует «секретным», — неожиданно сообщила Ожега. — Что бы она тебе ни говорила, это её личное мнение. Мне нужна ты.

— Спасибо.

«Надо же, болонка демонстрирует независимость?»

— Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что все обо мне думают. — Слова давались Ожеге с большим трудом. — В целом это справедливо, но я собираюсь всё изменить.

«Ха. Ха. Ха».

Однако вслух умная Всеведа произнесла другое: