Вадим Панов - Дикие персы

— Хочу выяснить, почему Альфред Адольфович бросил игру, — полицейским тоном сообщил я и пояснил: — Есть версия, что это событие неким образом повлияло на его исчезновение.

— Вы серьёзно?

— Абсолютно.

— Ему отомстили админы?

А вы когда-нибудь представлялись себе гением здравомыслия, стоящим возле молодого дерева, ветви которого плотно укутывает туман наивности?

— Нет, такую версию мы не рассматриваем, — мягко, стараясь не ранить хрупкое эго собеседника, ответил я. Помолчал, давая Гене возможность осознать услышанное, и вернулся к главному вопросу вечера: — Почему Альфред Адольфович бросил играть?

— Люди уходят, — пожал плечами Безжалостный кулак. И хлебнул пива.

Я его позвал на разговор, а не обедать, поэтому ограничил угощение пивом и солеными закусками. Крылышки и луковые кольца особенного впечатления на Гену не произвели, а вот на плотное тёмное он налег конкретно.

— Как правило, люди уходят из одной игры в другую.

— Не всегда.

— В принципе вы правы: не всегда. Вам, к примеру, есть куда уйти: вы можете заняться карьерой, бизнесом, вы можете влюбиться, жениться, завести детей, сменить приоритеты, в конце концов. Но у Альфреда Адольфовича вашего выбора нет, его жизнь — виртуальность… — Гена попытался возразить, но я не позволил: — Мои слова могут показаться жёсткими, но вы не можете не признать, что я прав. — И тут я выдержал гениальную, практически мхатовскую паузу: — Вы ведь знаете, что Кег — паралитик?

— Мы встречались, — неохотно подтвердил Гена.

— И как он вам показался?

— Мрачным.

— А каким игроком был Альфред Адольфович?

— Умным, — не задумываясь, ответил Безжалостный кулак. — Вы правы: он жил игрой и часто одерживал победы, но его не любили.

— За грубость?

— Он часто вёл себя по-хамски и нажил много врагов даже среди модераторов и администраторов игры. После первой встречи в реале, на которой он появился в кресле, народ, в общем, понял, из-за чего у Ардоло такой характер, но люди у нас свободные и терпеть хамство, даже от инвалида, не настроены. Его и в клане не любили. Но уважали.

— Потому что он был умным игроком…

Я не спрашивал, но Безжалостный кулак подтвердил:

— Да.

— А что означает быть умным игроком? — Сейчас я не подыгрывал, я действительно хотел понять, что вкладывают в это понятие в сетевых играх.

— Ардоло быстро просчитывал происходящие в правилах и балансе изменения, находил оптимальные сочетания в характеристиках персонажа и его амуниции…

— Извините, о каких сочетаниях вы говорите? Насколько я понимаю, в современных играх можно попросту купить преимущество над соперниками?

— А как быть с теми, кто тоже может всё купить? — быстро спросил Гена.

Об этом я не подумал.

— Донатеров в Сети хватает, Ардоло — не единственный, но его ценили за умение побеждать тех, кто бездумно вливает в игру деньги, рассчитывая лишь на тупое превосходство в статах. Ардоло — хороший математик и отличный тактик: он прекрасно организовывал массовые бои.

— Это когда много игроков на много игроков?

— Вы схватываете на лету, — одобрил Безжалостный кулак, допивая бокал тёмного. — Можно мне ещё пива?

— Да на здоровье. — Я распорядился и продолжил расспросы: — Так всё-таки, Геннадий, почему Ардоло ушёл?

— Все уходят.

— Вы не верите в то, что говорите.

— Откуда вы знаете?

— Я служу в полиции, помните? Меня учили чувствовать собеседника.

— Но я действительно не знаю, как вам ответить, — развёл руками Безжалостный кулак. И принялся за новую кружку пива. — Ардоло был легендой, игра ему нравилась, и он казался в ней «вечным», то есть таким игроком, который перестанет появляться на сервере только в случае закрытия проекта. Из тех, кто тогда покинул игру, Ардоло был самым заметным…

«Из тех, кто тогда покинул игру… — Меня едва пот не прошиб. — Вот оно!»

Кег ушёл не один! Ниточка становилась всё толще и толще, на глазах сплетаясь в стальной трос.

— Ушёл целый клан? — с деланой небрежностью поинтересовался я, не желая, чтобы Безжалостный кулак догадался, что навёл меня на след.

— Нет, не клан, четверо действительно хороших игроков, которые очень умело вырастили своих персов.

«Вырастили персов!»

Хотите, верьте, хотите, нет, но после этих слов у меня перед глазами встали отметки в квартире Кега: пять дюймов, восемь, десять, пятьдесят…

«Вырастили персов…»

Боже, что здесь происходит?

Но я не позволил переживаниям отразиться на моём красивом мужественном лице. Маска хладнокровного спокойствия осталась неколебимой, и я ещё более небрежно спросил: