Вадим Панов - Дикие персы

Семейная шепелявость Красных Шапок у великого фюрера была выражена необычайно сильно, однако это не мешало шасу понимать всё, что говорит собеседник.

— Алмазы большие были?

— Во! — Кувалда продемонстрировал шасу два прижатых друг к другу кулака. — И все блестючие, заразы, красивые.

— Почему не взял?

— Форого.

— Так ведь и повод серьёзный.

— Повоф серьёзный, но бефствовать семье я не позволю, — решительно ответил одноглазый. И деликатно высморкался в ладонь. — Фа и королеве буфет спофручнее с богатой семьей фело иметь, а не с нищеброфами какими-то.

— Богатые всем нравятся.

— Вот и я о том.

Фюрер совсем по-братски посмотрел на шаса, ухитрившись вложить во взгляд молчаливую просьбу помочь в беде. А шас, в свою очередь, подумал, что жадность Кувалды спасла неразумного Урбека от крупных неприятностей. В том, чтобы продать дикарям ведро перерощенных ильбездонских кристаллов, не было ничего предосудительного: Стальевич и сам так поступил бы, подвернись случай, однако речь шла о свадебном подарке Её величеству королеве Зелёного Дома Всеславе, и подобные шутки были неуместны. Светлейший жених, барон Мечеслав, славился не только умом, но и крутым нравом, и ушлому Урбеку могло капитально не поздоровиться, вплоть до капитального ремонта организма, потому что в действительности «блестючие алмазы» представляли собой никому не нужный мусор.

— Я потом в «Фивные Фревности» поехал к Басулу Турчи, конкуренту твоему, — продолжил скорбное повествование Кувалда. — Хотел у него пофарком разжиться.

— Да какой он мне конкурент? — машинально отозвался Стальевич. — Так, одно название.

— Во-во, он про тебя то же самое сказал, — сдуру ляпнул Шапка и тут же прикусил язык, съёжившись под долгим взглядом шаса.

— И? — осведомился после паузы старик.

— Ифиот он, конечно, — попытался выправить положение фюрер. Поразмыслил и уточнил: — Басул.

После чего повторно высморкался в ладонь и вытер руку о свисающий с плеча хвост. Воспользоваться меховым украшением сразу одноглазый почему-то считал неприличным.

— Чего Басул предложил?

— Префложил выезфную машину Всеславе пофарить. Празфничную и красивую.

— Чего? — поперхнулся Стальевич.

— Типа сама машина крутая, по спецзаказу челами слепленная, а позафи вофителя — колпак стеклянный, сверху позолоченный, фля особенно важной персоны выфуманный, — поведал Кувалда. — Я фотку вифел, мне понравилось.

— Зачем Её величеству такая машина? — опешил шас.

— Так в него королева засовывается и ефет, например, на парафе, когфа люфов приветствует и нас, верных своих вассалов, — уверенно объяснил фюрер. — Красиво получается, как русалка в аквариуме.

«Так вот куда Басул решил пристроить списанный папамобиль…»

Откровенно говоря, поведение сородичей старика не порадовало: шасы, словно сговорившись, решили слить недалёкому Кувалде все возможные неликвиды, да ещё с гигантской прибылью, совершенно при этом не думая, каким скандалом может закончиться подобное отношение к Её величеству, которая мало того что женщина, так ещё и на сносях.

— А зачем королеве в аквариум засовываться? — осведомился Стальевич, выигрывая время для изобретения подарка.

— От злофеев и террористов, — заученно ответил Шапка. — Басул сказал, что то стекло фаже масан не прогрызёт.

— Полезная штучка.

— Я тоже сначала так пофумал, фаже купил почти, но потом перефумал.

«Представляю, как расстроился Басул».

— Не к лицу Их величеству в ящик стеклянный лазать, фаже от террористов спасаясь. Тем более на собственной свафьбе, — привёл резоны одноглазый. — Фа и фенег твой неконкурент захотел много.

— Он жадный.

— А ты? — мгновенно уточнил фюрер.

Стальевич ответил многозначительной улыбкой и поспешил сменить тему:

— А ты собрался королеве копеечный подарок прикупить?

Прозвучало настолько остро, что Кувалда стушевался:

— Нет, конечно. Я что, жмот какой или фурак вообще? Но ты тоже не врубаешься, что мне нафо.

— А что тебе надо?

Великий фюрер на мгновение замер, набирая в легкие побольше воздуха — как ни странно, думать ему при этом не понадобилось, — после чего рывком изложил окончательное видение семейного презента и чувств, которые тот должен вызывать у получателей.

— Чтобы королева поняла, что вся семья Красных Шапок вожфеленно припафает и рафуется.

— Радуется, припадая?

— А как же иначе? — верноподданно надулся Кувалда. — Празфник вефь большой, а мы в больших празфниках всегфа припафаем. — Подумал, поискал на столе бутылку, не нашёл, поскольку магазином владел шас, извлёк из кармана флягу и шумно глотнул виски. — В общем, фавай, что у тебя есть.