Майкл Хэрли: Доза

На вид это был обыкновенный кубик сахара, но какой-то бесцветный и поэтому — опасный. Он почти ничего не весил, и она играла с ним, поглаживая и перекатывая с места на место. Ладони ее вспотели от легкого страха и напряжения.

Слэшер взглянул на Синди, сунул ладони под мышки, замахал локтями и закудахтал, изображая ее — домашнюю курицу.

— У-ру-ру-рух, — закудахтал кто-то, присоединяясь к хору сумасшедших криков. — Цыпа-цыпа-цып!

Оцепеневшая, как в кошмарном сне, и надеясь избавиться от наваждения, она поднесла кубик ко рту.

— Молодчина, Синди! — воскликнул Слэшер, и все собрались вокруг нее, крича и прикасаясь к ней, ритуальным жестом посвящения. Потом все разошлись по своим привычным местам, заглотили свои дозы и замерли в ожидании кайфа.

Синди закрыла глаза и сморщилась от боли, когда вихрящиеся черные и белые пятна заполнили ее сознание так, словно она видела их на киноэкране. Они сыпались, будто горошинки из лопнувших стручков, но в последнее мгновение превращались в ножи и вонзались в затылок. Она морщилась от этих ударов, пока череп не раскололся от уха до уха. Она подняла руку, погрузила пальцы в рану и закричала, когда макушка, словно крышка, откинулась назад.

— Хорошо! — пробормотала она с улыбкой, когда мозги превратились в наполненный гелием шар и выплыли наружу, потянув ее за собой.

Какое удивительное чувство! Какой блаженный покой!

Она совершенно свободна!

Синди дрейфовала по комнате, опускалась и поднималась, и малейший ток воздуха изменял направление ее полета. Она захотела и превратилась в мотылька, а потом устремилась к сияющей стоваттной лампе без абажура, что свисала с потолка. Синди несколько раз облетела вокруг нее, чтобы обнять это солнце, и прижалась к лампочке в самоубийственном экстазе.

Ожог!

Она скорчилась и упала, в падении превратившись в скелет с кортиком в костлявой руке и с черной повязкой, прикрывающей темную пустую глазницу. Громко клацнув костями, она ударилась о пол. Ноги отломились и ухнули в пустоту грудной клетки. Руки бешено и беспорядочно замолотили по воздуху, случайный удар кинжала отхватил уродливую черепную коробку. Остальной скелет недвижно развалился в кресле.

Синди встрепенулась от удара и вскочила на ноги, все еще убежденная, что головы у нее нет. Она ощупала распростертый скелет, сграбастала череп и быстро приткнула его к собственной шее. Потом, сытая всем этим по горло, она решила отправиться домой.

Через пару кварталов у нее заболели ноги, она взгромоздилась на пролетевшую мимо белку и вместе с ней спланировала над аптекой к собственному дому. Она поднялась по лестнице к себе в комнату и стала готовиться ко сну.

Синди бросила сумочку на столик, скинула туфли и аккуратно поставила их рядом с сумочкой. Потом сняла грубую хлопчатобумажную рубашку и вдруг, не сумев найти шкаф, она не повесила, как обычно, рубашку на плечики, а тоже положила ее на столик. Сверху она поместила свои аккуратно сложенные джинсы.

Удивительно, кто-то переставил в комнате всю мебель. Теперь, чтобы запрыгнуть в свою кровать, ей придется взбираться на столик. Но у нее не было сил расстраиваться из-за таких пустяков. Она уже собралась влезть на столик, но тут ее остановили.

— Девушка! — окликнул ее мужской голос. — Подождите немного… Ведь это бессмысленно.

— Кто вы? — пробормотала она, повернув лицо в его сторону. — И что вы делаете в моей спальне?

— Твоей спальне? — удивленным эхом отозвался он. — Вряд ли можно назвать это спаль… — продолжил было он, но тут же оборвал фразу.

— Понятно, — подытожил он вместо продолжения, уразумев, что каковы бы ни были ее проблемы, он легко сможет добиться своей цели.

Незнакомец быстро переключился на другой тон.

— Ты не узнаешь меня, девочка? — мягко спросил он с заметным огорчением. — Я тот, кого ты любишь больше всех.

— Папа? — откликнулась она не слишком уверенно. — Папа! Папочка! — закричала она сначала лишь с желанием поверить, а затем бросилась обнимать его, вся во власти радостных чувств. Обхватив руками его плечи, она заплакала… И он явил в ответ свою любовь — вонзил клыки в теплую нежную шею.

В полумиле от этого места патрульный полисмен Билл Эррада передал своему напарнику чашку свежего кофе. Только хороший кофе способен отогнать сон в такую черт знает до чего длинную ночь. Эррада забрался в машину, вытянулся поудобнее осторожно, чтобы не расплескать кофе, — зевнул и приготовился отдохнуть с часок.