Евгений Енин - Случайностей не бывает

— Ну ты даёшь. Ты вообще не так поняла. Это не про добрый — злой. Правильный не значит хороший. Это вообще не про то. Ты понимаешь, что могло случиться?

Артём подпрыгивал на кроватной сетке, как крышка на кипящем чайнике.

Яна пожала плечами:

— Не случилось же. А ты объясняй понятно. Почему я теперь виновата?

— Да-а-а, — протянул Беня, — кажется, кому-то сегодня очень повезло.

— Беня, сегодня очень повезло всем, — веско сказал Боб, — и девчонке, и нам, и этим призракам.

— Ну да, — согласился Бенедикт, — это точно. Кстати, маме я предлагаю не рассказывать.

— Всё равно узнает, — сморщился Джозеф.

— Осталось понять, кто Мёртвого Проходчика, когда он ещё жив был, тьфу, то есть, когда он ещё большой был, нам навстречу послал.

Роберт почесал место, где под волосами у него был рог.

— А почему ты думаешь, что его кто-то послал? — решил поспорить Беня.

— Потому что мы потеряли два часа. А могли потерять ещё больше. Именно тогда, когда мы очень торопимся. А в случайности я не верю, не бывает случайностей.

Роберт потянулся.

— Но пока, можно сказать, нам везёт.

Впереди показался свет, они подъезжали к Кропоткинской.

— Тормози! — закричал Боб, но Джо и так схватил свой тормозной лом и оглушительно свистнул крысам, чтобы те перестали тянуть.

Из-за снопа ярких искр Яна с Артёмом не увидели, почему понадобилось так резко тормозить, пока телега не остановилась. На рельсах, на въезде на станцию стоял человек. Он не двигался. Он смотрел вглубь тоннеля, но видел не тоннель. Любой бы отскочил в сторону, если бы на него неслась дрезина, запряжённая крысами под управлением чертей. Ну ладно, собаками под управлением здоровенных мужиков. Да просто бы неслась дрезина, пустая. Этот не шелохнулся.

— Уже пошли, — пробормотал Артём.

— Что? — не понял Беня.

— Табачный Дух говорил, что они, рано или поздно, пешком пойдут на Красносельскую. К Чёрной ветке. Что у нас времени мало. И вот, пошли, — показал на человека Артём.

— Ну пока ещё не пошли, пока стоят, — Роберт вылез из дрезины и помахал ладонью перед лицом стоящего.

Никакой реакции.

— Бу-у-у! — внезапно заорал Боб и вскинул руки, как будто хотел его ударить.

Тот даже не моргнул.

— Беня, переставь эту мебель и едем, — распорядился Роберт, возвращаясь к телеге и отряхивая ладони, как после тяжёлого труда.

Бенедикт с ворчанием на тему «мог бы и сам» попытался отпихнуть незнакомца с рельсов, но тот стоял как прибитый. Тогда Беня закинул его на плечо и отнёс к стене. На плече человек лежал как бревно, то есть не сгибаясь. К стене его пришлось прислонить, чтобы не падал.

— Джо, трогай, только потихоньку. И даже давай, по станции я впереди пешком пойду.

Бенедикт взял крайнюю правую крысу за ошейник, чтобы остальные случайно не рванули вперёд. И не зря: крысы волновались, явно хотели быстрее проскочить станцию.

— Тихо, тихо!

Бенедикту, и всем остальным тоже, было не по себе. Так же, как и на прочих станциях, у края платформы стояли люди. Так плотно, что между ними и ребёнок бы руку не просунул. Но было два отличия того, что они видели на Охотном ряду. Люди на них смотрели. На Охотном ряду все смотрели в пространство, а здесь, на Кропоткинской, примерно треть стоящих смотрела точно на них.

И ещё.

Несколько человек спрыгнули или слезли с платформы: они стояли внизу, у рельсов. И крысы не бросились их обнюхивать, как сделали бы в любом другом случае. Наоборот, они так старались обойти их подальше, что чуть не опрокинули дрезину. И Бенедикту пришлось идти между рельсами, по шпалам, схватив постромки. Но он и сам, похоже, был не прочь обойти этих странных людей стороной.

То же самое повторилось на Парке культуры, только без экстренного торможения. Они снизили скорость заранее, и Бенедикт молча выпрыгнул из дрезины, чтобы вести крыс за ошейники. Не зря: на подъезде к станции на рельсах стояли трое. Не рядом, один за другим. Причём первый продвинулся в тоннель метров на тридцать.

— Ой, скоро все пойдут, ой, пойдут, — бормотал Артём.

— Часа два или три у нас точно ещё есть, — прикинул Джо. — А до Юго-Западной нам ехать, ну полчаса. А там и Тропарево. Ай!

— Не загадывай! — Роберт стукнул его по затылку.

— Если, конечно, ничего не случится. А-яй!

— Не каркай! — Роберт стукнул второй раз.

Если на Кропоткинской с платформы спустились человек десять, то на Парке культуры внизу стоял такой же плотный ряд, как наверху. К счастью, они стояли у перрона, вдоль рельсов, а не поперёк.