Владимир Васильев - Время инверсий

Стоящий ближе всех Инквизитор, кажется, вслушивался в их перешептывания, и Завулон так красноречиво умолк, что Швед не решился развивать тему. Но на душе сделалось еще гаже, чем было раньше. Снова его бросили с шашкой на танки. Не живец, так испытатель новых заклинаний. И коллег мог положить, и сам полечь…

Тем временем около дома наметилось оживление и шевеление: подкатили два больших фургона без окон — не чета Витиному крохе. Инквизиторы-охранники методично грузили туда все, что осталось от чужаков, а Совиная Голова и Светлые ушли в подъезд. Несомненно, решили подняться на третий этаж за Денисом. Завулон с Юрием демонстративно отказались сопровождать Инквизицию и остались на месте. Там же, где недавно открывались порталы, задержались и Шиндже с Хеной — они сидели на раскладных креслицах, какие часто видишь в коротких репортажах с рублевских пикников, только урн с клюшками для гольфа не хватало для полноты картины. Хена, склонившись к самому уху Шиндже, что-то тихо и доверительно шептал. Швед почему-то был уверен: сколько ни вслушивайся, не уловишь ни словечка.

— Может, мы поедем? — хмуро справился Швед и покосился на свою команду, построившуюся около Витиного фургончика.

Завулон лениво поглядел на Шведа.

— Да ты охренел, братец! — хмыкнул он. — У тебя в городе такая делегация, а ты смыться норовишь? Хорош начальничек!

Швед хотел в сотый раз заявить, что в начальство не набивался, но в итоге решил не повторяться и промолчал. Но лицо у него, видимо, сделалось выразительнее некуда, потому что Завулон неожиданно смягчился и практически человеческим голосом посоветовал:

— Да не трясись ты, Темный! Ничего особенного прямо сейчас не воспоследует, разве что Дункель… в смысле Совиная Голова намекнет, чтобы вы никуда из Киева не наладились. Коллегию, что хочешь ставлю, назначат на завтра. Там и проведут разбор полетов. Но к коллегии мы тебя подготовим, ночь длинная.

Завулон немного помолчал и добавил ворчливо:

— Давно мечтал провести ночь на дебаркадере!

Как оказалось, сюрпризы сегодняшнего вечера еще не закончились. Перед трапом дебаркадера Швед издали заметил одинокую человеческую фигуру. Это оказалась Рита, насупленная и злая. На дебаркадер ее не пускало заклинание, а уйти мешало врожденное упрямство, не иначе.

Юрий, завидев ее, даже с шага сбился на мгновение:

— Ого, какая киска! Наша?

— Она не Иная, мог бы и взглянуть, — снисходительно проворчал Завулон.

Он вообще сегодня весь вечер ворчал.

— Но ты прав, практически наша, — добавил Завулон. — Я ее даже помню. Так нарывалась на инициацию, аж подпрыгивала.

Ефим, вывалившись из фургончика и увидев, кто ждет у трапа, тихо взвыл.

— Между прочим, она боком по нашему делу проходит, — сообщил Швед. — И с трупом нашим ожившим знакома — труп ей денег должен.

— Когда денег должен труп, — заметил Завулон философски, — кредитору не позавидуешь.

— Мне оставаться или как? — осведомился из кабины Витя.

Рублев тоже не спешил выходить, он явно намеревался уехать вместе с Витей.

— Вынужден вас огорчить. — Юрий отвлекся от Риты. — Сегодня все ночуем на дебаркадере. И нечего морщиться, целее будете.

Рублев был недоволен и не собирался этого скрывать.

— А за малышку свою не беспокойся, сегодня ее прикроют, — добавил Юрий и отвернулся.

Конечно же, о безопасности дочери Рублев предпочел бы позаботиться самостоятельно, но по всему чувствовалось: с москвичами лучше не спорить.

Подошли к трапу. Рита молча глядела на приближающихся Иных.

— Юра, — тихо сказал Завулон, — займи ее. Да и остальных тоже.

А потом повернулся к Шведу и уже не сказал, как Юре, а приказал:

— Где тут кабинет? Веди. Говорить станем.

Швед обреченно ступил на трап и повел.

Чем занялись киевские коллеги, москвич Юрий и упрямица Рита, Швед, естественно, не знал. Потому что с Завулоном действительно состоялся долгий, далеко за полночь, и неожиданно информативный разговор. Во всяком случае, раньше Иные высших рангов с ним так не откровенничали.

Завулон без лишних церемоний расположился в хозяйском кресле. Швед, словно гость, — на диванчике. Да и если подумать, успел ли Швед стать хозяином сегодняшнему неожиданному подарку? Морально — скорее нет, чем да. Кабинет еще не стал его домом, не говоря уж обо всем дебаркадере с его заявленными десятью спальнями, двумя залами, камбузом, столовой, техзоной и душевыми.

Швед вообще сейчас о подобном не думал. Он слушал.