Елена Бергман - Мир львинов

За два неполных дня болезнь охватила поселение полностью. Варму и его добровольные помощники валились с ног от усталости, пытаясь спасти, помочь и утешить, но больных было слишком много — больше половины обитателей пещер заразились. Этот кошмар длился девять долгих дней, потом количество новых пациентов резко уменьшилось — эпидемия пошла на спад, чтобы через седьмицу угаснуть совсем. Последними заболевшими оказались Хеля и ее дед. Львинька, крепкая и сильная, быстро поправилась, а Старейший умер в эту же ночь. Мрах, шатающийся от слабости и все еще кашляющий, не отходил от постели девочки не на шаг.

Убедившись, что болезнь покинула поселение, львины наскоро похоронили родных и близких: лето закончилось, и надо было готовиться к приближающейся зиме. За каждодневными хлопотами ужасы эпидемии потихоньку начали забываться.

Мрах и Хеля с кузовками за плечами брели по лесу. Оба устали, до верху наполненные грибами корзинки тянули к земле. Рядом, взявшись за руки и глядя друг на друга влюбленными глазами, шли Варму и Мара: в последнее время эти двое стали неразлучны, и даже слепому было ясно — они очень скоро поженятся.

Выйдя на небольшую полянку, компания остановилась на отдых — все четверо изрядно проголодались. Сидеть на мягкой траве оказалось удобно, а солнце грело совсем по летнему. Дети после еды почти сразу уснули, и Мара с Варму без помех занялись поцелуями.

Внезапно земля под ними подпрыгнула и затряслась. Землетрясение быстро закончилосьвсего несколько толчков, и снова наступила тишина. Казалось бы — так, мелочь, но для жителей подземного поселка каждый подобный толчок нес в себе нешуточную опасность. Варму растолкал детей, и маленький отряд почти бегом бросился к родному холму.

На этот раз обошлось — никого не убило, с десяток львинов получили ушибы и ранения, попав под камнепад, да обвалился потолок в нескольких коридорах. Повезло! Наскоро оказав пострадавшим необходимую помощь, Варму вместе с детьми занялся чисткой грибов, а Мара пошла на общую кухню — раздобыть яблок. Остаток дня прошел, как обычно. Грибы, вычищенные и нарезанные, развесили сушиться, яблоки — съели, и отправились «на боковую».

А утром все поселение поджидал сюрприз: группа молодых львинов, накануне отправившаяся на охоту, вернулась — без мяса, и привела с собой около полутора десятков измученных и окровавленных…варахов! Юноши объяснили, что встетили их в лесу. Маленький отряд, состоящий из трех женщин, десятка детей разного возраста и двух почти безоружных воинов, сдался без сопротивления. Почти все были ранены. Пленников заперли и немедленно послали за Варму.

Мрах вихрем ворвался в логовище и с порога завопил дурным голосом:

— Мара! Варму где?

Чистившая на завтрак морковь девушка подпрыгнула от неожиданности и порезалась.

— Не ори, — взмолилась она, пытаясь унять кровь. — Случилось чего?

Мрах затараторил, глотая слова:

— Тамнаши!..Привели!..Все раненые!.. Скорее! Варму зовут!

Встревоженная Мара побросала недочищенные корнеплоды обратно в корзинку:

— Кого привели? Какие еще раненые? Сколько? — кровь все еще текла, и девушка торопливо замотала пострадавший палец обрывком тряпочки. — На, попей и успокойся!

Мрах глотнул воды из фляжки, чуток отдышался и пояснил:

— Наши охотники варахов в лесу поймали. Ребятня одна, все перевязанные. Стряслось у них что-то…

Мара охнула и заметалась по комнате:

— Беги в коптильню, Варму туда ушел. Торопись!

Мрах умчался — только пятки сверкнули, а Мара закинула на плечо мешок с лекарскими принадлежностями и поспешила на помощь раненым. Несчастные лежали на соломенных тюфяках, как пришли — грязные, с потухшими глазами, потерянные, женщины плакали. Еда, которую им принесли, стояла почти нетронутой…

Навстречу девушке поднялся один из воинов. Его правая рука лежала в грубом подобии лубка, голову перетягивала повязка. На его груди Мара увидела знакомую татуировку — оскаленную морду льва, и невольно вздрогнула — такая же была у Варму… Раненый воин едва держался на ногах. Похоже, появление человеческой девушки поразило вараха.

Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями, потом показал на свою сломанную руку и на ближайшего из детей, совсем кроху — у малыша было перевязано бедре.

— Я — лекарь, — громко, чтобы все слышали, сказала девушка.

Услышав из уст незнакомки родную речь, воин коротко выдохнул и пошатнулся, но Мара ловко подхватила его под здоровую руку и помогла сесть.