Светлана Гольшанская: Гордость павших

Покровитель у Марлона, видимо, был неплохой, раз помог бывшему вояке так быстро наладить дело.

Королевского камаргу прятали в тайном подземном ангаре. Здесь же соорудили небольшой круглый загон для заездки норовистого жеребца. Его как раз оседлали и разминали на корде. Ви узнала коня с трудом. Камаргу полностью обрили и покрасили в белый цвет каким-то сверхстойким химическим составом, чтобы никто не заподозрил, что коня завезли на Кайсу контрабандой. Он как будто перепал, уменьшился в размерах и не выглядел уже таким страшным, смирно труся по кругу следом за привязанной к трензелю верёвкой. Ви ласково улыбнулась ему. Жеребец угрожающе набычился и прижал уши. Видно, предательства так и не простил.

— Не смотри, что он сейчас спокойный, — предупредил Марлон. — Мы уже три недели его гоняем, чтобы пар сбросил. Уздечку и ту под наркозом пришлось надевать. Теперь вот всадника найти не можем — он никого не подпускает. Пушэ предложил тебя. Говорит, если ты его поймала, то и ездить сможешь.

— И ты не сказал старику, что он бредит? — усомнилась Ви. — Я же шею сверну!

— Лучше здесь, чем сигая с крыш, — Марлон водрузил ей на голову каску и позвал коновода с жеребцом. — Хотя бы польза будет — Пушэ наконец-то от меня отстанет.

Жеребца подвели к высокой табуретке. Поднявшись на неё, Ви осторожно продела левую ногу в стремя и плавно перенесла на нее вес. Коновод с Марлоном держали камаргу с двух сторон, чтобы не брыкался. Ви легла животом на седло, позволяя коню привыкнуть. Потом перенесла правую ногу через круп и также плавно продела во второе стремя.

— Хорошо! — похвалил Марлон. — Давай попробуем пройтись шагом. Только за повод не тяни.

Ви кивнула, стараясь не показывать страха, хотя ощущения были такие, будто она сидит на бомбе замедленного действия. Когда рванёт, никто не знает.

Шаг у жеребца оказался высокий, размашистый. Словно в утлой лодчонке на мощных океанских волнах раскачиваешься. Ви глубоко дышала, стараясь не пугаться каждого неверного движения мускулистой конской шеи.

— Не сиди истуканом. Скажи, молодец Чума! — поддразнил Марлон.

Ви напряжённо вытянула руку и несмело похлопала по крутой шее жеребца.

— Молодец, Чума. Кто придумал такую дурацкую кличку?

Резко изогнувшись, конь хватанул Ви за носок сапога. Она съёжилась, ожидая, что вот-вот полетит на землю.

— Я, — издевательски подмигнул Марлон. — Не обижай Чуму, он парень чувствительный.

Ви прикусила губу, надеясь, что когда она умрёт, то станет призраком и будет каждую ночь являться к проклятому душегубу и колотить по его железобетонной башке цепями. И он ничегошеньки не сможет сделать в ответ!

— Давай рысью! — устав наблюдать за однообразной тренировкой, скомандовал Марлон.

— Может, не стоит? — слабо возразила Ви.

Но тот уже затащил коня в загон и пустил по кругу. Затрясло ещё больше, чем на шагу. Не привыкшего к человеческому весу жеребца шатало из стороны в сторону. Ви все время казалось, что они заваливаются набок.

— Не дёргайся так! Сама же его сбиваешь, — недовольно прикрикнул Марлон.

Почему бы ему самому не проехаться, раз такой умный? Ви честно постаралась расслабиться и не выпрыгивать из седла. Но тут конь вздёрнулся, брыкнул задними копытами над самой головой и потянул Марлона на себя. Ви парализовало страхом. Жеребец поднялся на дыбы. Пальцы судорожно вцепились в куцые остатки гривы. Не удержав равновесие, конь грохнулся на спину, едва не расплющив под собой Ви. От удара каска раскололась надвое, как перезрелая дыня. Вышибло дух.

— Живая? — послышался встревоженный голос Марлона.

Ви с трудом разлепила веки и тут же зажмурилась от яркого света прожекторов. Голова шла кругом, а все тело налилось сплошным синяком. Ви едва слышно застонала.

— Запри эту тварь в конюшне. Я вызову медиков, — отрывисто отдавал распоряжения своим людям Марлон.

Он подложил Ви под голову куртку и укрыл попавшейся под руку конской попоной. Потом ещё долго суетился вокруг, что-то искал, кого-то звал. Ви мало что запомнила, постоянно выпадая из реальности, пока окончательно не отключилась.

Очнулась уже на больничной койке. Лампы приглушённо освещали однообразно-белое помещение. Ровным сердечным ритмом пикала сигнализация древнего кардиографа. На прикроватном столике стоял пышный букет полевых цветов с Хану, наполняющих убогую палату общественной больницы изысканным медовым запахом. Откуда они здесь?

— Наконец-то! — послышался от входа скрипучий голос Пушэ. — Заставила же ты нас поволноваться!