Сьюзен Янг - Лекарство (ЛП)

— Жди здесь, — говорит он, — я сейчас вернусь.

Я смотрю, как он растворяется в толпе, потом прислоняюсь к стенке и закрываю глаза. Сладось красного напитка поблекла, оставив после себя металлический привкус.

— Гадость, — говорю я, жалея, что у меня нет бутылки воды.

— Это фенилэтиламин, — кто-то говорит рядом со мной, — среди прочего.

Я не особенно удивляюсь, увидев парня с пирсингом. Он поворачивается ко мне лицом, и вблизи я вижу, что его глаза еще темнее, но не такие уж и безжизненные.

— Предполагается, что наркотики введут нас в эйфорию, прогонят депрессию, — говорит он, — но по-настоящему они всего лишь сносят нам крышу.

— Я заметила, — говорю я, заинтересовавшись его лицом. Мне хочется дотронуться до одного из его колец, но потом я сжимаю кулак, чтобы отогнать эту мысль.

— А это законно, что они дают нам наркоту? — спрашиваю его.

— По закону мы даже не должны быть тут, так что мы просто не можем их сдать.

— Точно.

Хотя я и знаю, что сама не своя, мне нравится это чувство — беззаботная легкость. Печаль, с которй я пришла сюда, исчезла. Как будто мне больше никогда не будет грустно. Я чувствую себя неуязвимой. И мне интересно, происходит ли то же с этим парнем.

— Как тебя зовут? — спрашиваю я его.

— Просто зови меня Адам.

Ты так говоришь, как будто это не твое настоящее имя.

— Он кусает губу, чтобы скрыть усмешку.

— Нет. Знаешь, для того, кто выпил целый Bloodshot, ты достаточно умна.

— Или, может быть, ты просто общаешься с дураками.

Он смеется, подойдя ко мне поближе. Когда он вздыхает, я понимаю, что губы у него не окрашены в красный — в тот оттенок, в который окрасились губы Даллас (и мои тоже?) от напитка. Пил ли он его?

— Нам нужно убираться отсюда, — говорит Адам, показывая на дверь. — У меня есть машина, и дома очень уютно. Ты где остановилась?

Он говорит это в открытую, даже хотя просит меня уехать с ним. И, быть может, я бы просто отмахнулась от него, сказала бы, что Джеймс ему задницу надерет, но меня беспокоит то, что он не говорит мне своего настоящего имени. Я едва не спрашиваю его об этом, но тут появляется Джеймс, он выходит из толпы, а вслед за ним идет Даллас — держась за руки с парнем с сиреневыми волосами, в очень уж обтягивающих джинсах.

Джеймс подозрительно смотрит на меня и Адама.

— Этот разговор закончен, — бормочет он и отводит от стены. Я и не замечала, как она помогает мне стоять на ногах.

— Тебе не стоит разговаривать с незнакомцами, — тихо говорит Джеймс, глядя в сторону Адама.

Даллас наконец догоняет нас, отпустив своего спутника.

— Я еще не ухожу, — заявляет она. Я хочу возразить, но она широко улыбается и протягивает ключи, которые висят у нее на пальце.

— Но вы двое идите, — говорит она, — я поеду на другой машине.

Она кивает на парня рядом с ней.

— Это кажется чистейшим безумием, но прямо сейчас я не хочу спорить. Это место подавляет, завораживает… усыпляет. Джеймс берет у нее ключи, и мы идем к ее машине. Я слышу голос Адама.

— Доброй ночи, Слоан, — зовет он меня. Я оборачиваюсь и машу ему рукой, потому что он же не полный отморозок.

— И тебе.

Я следую за Джеймсом, беру его за руку, когда мы проталкиваемся через толпу, которая жаждет попасть внутрь. И только когда мы оказываемся на улице и нас овевает ночная прохлада, у меня по спине пробегают мурашки, и я оглядываюсь на здание. Потому что я понимаю… что не говорила Адаму, как меня зовут.

Глава 6

Когда мы заходим на склад, там тихо. Каждый шаг, который я делаю, звучит так громко. Каждый вздох. Дверь в комнату Лейси заперта, и пока мы идем по коридору, над нами гудят лампы. Едва мы заходим к нам в комнату, как Джеймс хватает меня за бедро, он отодвигает меня, но я хватаю его за рубашку, прижимаю к себе.

Мы словно жаждем друг друга: его губы касаются моих губ, он прижимает меня спиной к двери, закрывая ее. Мы только один раз спали друг с другом — насколько я помню — и сейчас я отчаянно хочу его. Моя рука скользит ему под рубашку, и я снимаю ее через его голову, слышу, как рвется моя футболка, которую он сжал в кулаке. Ему не удается полностью снять ее, он рычит, и мы идем к кровати. Я толкаю его вниз и забираюсь на него, забыв обо всем остальном. Наши слои одежды начинают исчезать, и его горячая кожа соприкасается с моей. Я шепчу его имя, и он переворачивает меня на спину: он тяжелый, но его вес иделаьный. Он тянется к штанам, которые валяются рядом с кроватью, и тут я чувствую, что лежу на какой-то вещи. Я отодвигаюсь, думаю, что это бирка на простыне, но когда протягиваю руку, чтобы убрать ее, вижу, что это сложенный листок бумаги.