Николай Очковский - Ты очень много значишь

Город спал. С крыши десятиэтажного дома виднелось множество жёлтых и белых огоньков, рассыпанных по чёрной земле до самого горизонта. Дома напротив подсвечивались жёлтыми ночными фонарями, глядя на улицу тёмными окнами, за которыми преспокойно спали люди, отдыхая перед новым рабочим днём. С самого края крыши был виден безлюдный переулок с парочкой гаражей, несколько деревьев да два или три автомобиля, кажущиеся с такой высоты игрушечными. Было тихо, только лёгкий ветерок заставлял шелестеть ещё не опавшие листья деревьев.

Такой пейзаж всегда вызывает умиротворение и покой, но для Яны сейчас существовала только боль. Дом напротив — боль. Россыпь огоньков до самого горизонта — боль. Серп луны, льющий мягкий голубой свет на город, — тоже боль. Поэтому она и стояла сейчас на крыше. В памяти снова всплыло последнее сообщение, пришедшее ей на телефон, отчего к глазам подступили слёзы, и переулок с деревьями, фонарём и машинами расплылся, превратившись в скачущие разводы света и тени. Всхлипы и рыдания эхом разнеслись по району, но никому не было дела до молодой девушки, решившей свести счёты с жизнью.

Яна подошла к краю и посмотрела вниз. Ветер запутался у неё в волосах, немного растрепав их, и умчался дальше по своим делам. Не в силах больше терпеть нахлынувшее на неё горе, девушка сделала шаг вперёд. В тот же момент весь мир взметнулся вверх, приближаясь к ней с бешеной скоростью. У девушки перехватило дыхание, всё тело парализовал дикий страх. Она зажмурилась, ожидая сильного удара о землю, но вместо этого провалилась во что-то вязкое, словно нырнула в бассейн с дёгтем. С две секунды она висела в этом киселе, не имея возможности ни пошевелиться, ни вздохнуть. Потом её начало тянуть вниз. Яне казалось, будто её затягивает в слив гигантской раковины. В какой-то момент жидкость перестала её сковывать, и Яна провалилась вниз, ударившись о жёсткий пол.

Яркий свет ударил ей в глаза. Щурясь, девушка начала осматриваться и обнаружила, что находится в небольшой пустой комнате с белыми стенами. Прямо перед ней находилась серая дверь с массивной ручкой. Пол был залит жидкостью, в которую угодила Яна. Жидкость была сине-зелёного цвета, маслянистая на ощупь и не имела запаха. Девушка попыталась встать, но поскользнулась и упала, распластавшись по полу, словно морская звезда.

Тут Яна заметила, что эта жидкость очень быстро испаряется. Когда от непонятного киселя не осталось и следа, дверь открылась, и в неё вошла женщина в голубой униформе. Без всякого сочувствия она посмотрела на девушку своими голубыми глазами и скомандовала:

— Вставай и бегом за мной.

Кое-как встав и запахнув халат, девушка пошлёпала по скользкому полу вслед за женщиной. Из комнаты они вышли в широкий коридор. Будто нарочно женщина шла быстро, и Яна с трудом успевала за её шагом.

— Я умерла? — спросила девушка, но женщина лишь искоса зыркнула на неё и, поджав губы, ничего не ответила. Яна решила больше вопросов ей не задавать Так они и шли в молчании по лабиринтам коридоров. Изредка встречались люди в такой же голубой форме. От их взглядов девушке стало неуютно, и она начала смотреть в пол. Наконец, женщина остановилась возле одной из дверей, да так резко, что Яна уткнулась лбом ей в плечо. Женщина постучалась и заглянула вовнутрь.

— Прибыла, — сказала она кому-то за дверью и, схватив за локоть Яну, насильно затолкнула девушку в дверной проём. Сама тоже вошла следом, закрыв за собой дверь.

Кабинет, в который они вошли, был небольшой и уютный. Бордовые обои, тёмный паркет. Справа стоял платяной шкаф, слева — картотека. У стены — мощный деревянный стол, за которым в кресле сидел мужчина лет пятидесяти в пиджаке и красной рубашке. Волнистые тёмные волосы с сединой, аккуратно зачёсанные в сторону. На носу очки в тонкой золотой оправе. И аккуратные густые усы. Увидев Яну, мужчина проворно выбрался из-за стола и подошёл к ним.

— Здравствуйте, здравствуйте, Яна Владимировна, — с радостью сказал он. — Как ваше самочувствие?

— Э-э-э. Нормально, — только и смогла ответить девушка.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — мужчина повёл её к креслу возле стола. — Очень рад вас видеть.

Яна уселась в кресло, чувствуя себя неловко: её принимают с такими почестями непонятно почему, а она в халате на пижаму и в тапочках. Девушка вжалась в спинку кресла и поглядывала то на мужчину, то на женщину, совершенно ничего не понимая.