Aniri Yamada - Личный фотограф смерти (СИ)

Засунув в рот последний крекер, обмазанный арахисовым маслом, фотограф прихватил чашку кофе и направился в комнату, к компьютеру, где окунулся в мир интернета и окончательно выпал из реальности.

Через несколько часов Луис снова вышел на кухню за новой пачкой сигарет и, глянув на часы, подумал, что сегодня у него вполне возможно не будет вызова, по крайней мере, первая половина дня уже прошла, а гнетущего чувства, куда-то его зовущего до сих пор не было. Взгляд Луиса наткнулся на стоящую возле холодильника коробку с комиксами. На минуту он задумался, потом решительно поднял коробку и отправился к входной двери. Его путь лежал в соседнюю квартиру.

Звонок на двери соседей отсутствовал, и Луис постучал свободной рукой. Сначала в квартире не раздалось ни звука, потом послышались тихие шаркающие шаги, в глазке мелькнула тень. Сразу вслед за этим раздался удар очень похожий на звук упавшего тела и шипение:

— Лами! Отойди, балда!

Возня прекратилась, и дверь наконец-то открылась, явив Луису морщащегося Денниса, потирающего пятую точку и вертящегося вокруг его ног кота.

— Ой, здравствуйте, мистер Ман! — мальчик распахнул дверь пошире и стал виден оклеенный бежевыми обоями коридор, этажерка и небольшая вешалка. Деннис неловко переступил босыми ногами, и снова чуть не упал, запнувшись о своего пушистого любимца. Одет он был в серые шорты и синюю застиранную футболку. – Вы так тихо постучали, я уж думал, мне показалось.

— Давай-ка, зови меня Луис что ли. А то я себя пенсионером чувствую, — скрывая улыбку, сказал фотограф, вспоминая звук падения за дверью. – Ключи уже сделали?

— Нет, мама мне свои оставила, — кот попытался выскочить в коридор, мальчик успел его перехватить и Луис наконец вспомнил, зачем пришёл.

— Держи… Кажется, я решился-таки расстаться с детством, — он протянул мальчику коробку, а когда тот осторожно принял её, быстро отдернул руки, словно боясь передумать.

— Это…это же, это же… — Деннис не веря своим глазам, заглянул внутрь. Увидев её содержимое, мальчик завопил и, развернувшись, умчался в недра квартиры. По которой прокатилось объёмное эхо:

— Обалдеть!

Лами, сначала пригнувшийся и испуганно прижавший уши к голове, встрепенулся, не желая оставаться с чужаком наедине, и потрусил вслед за хозяином.

Луис замер на пороге, раздумывая, не пойти ли домой, когда снова раздался крик Денниса:

— Мист…то есть, Луис, проходите! Я на кухне.

Слегка поколебавшись, он вступил в квартиру и направился туда, откуда донесся голос.

Расположение комнат было такое же как у него, справа две двери в туалет и ванную, слева дверь в меньшую по размеру комнату. В конце коридор упирался в большую кухню, из которой опять-таки слева, располагался вход в гостиную. Странная планировка квартир в этом доме подразумевала не просто две ведущие в кухню двери, а еще и то, что один из проходов тот, что вёл в комнату, выглядел, как две огромные широкие двери, сверху донизу застекленные. Таким образом, можно было видеть из гостиной и из блока питания, что происходит в соседнем помещении.

Луиса это всегда безумно раздражало, и он заклеил стёкла плакатами. Видимо у Трейси был тот же взгляд на это безобразие, так как на дверях висели белые, в мелкий розовый цветочек, шторки.

Луис вступил в кухню и, оглядевшись по сторонам, вздохнул. Его кухня выглядела необитаемой. Конечно, если пооткрывать шкафы и ящички, можно найти следы обитания человека, но вот все рабочие поверхности были девственно чисты и пусты. Способ, каким он питался – открыл-разогрел-съел, или открыл-разморозил-съел, не подразумевал лишних предметов, занимающих пространство.

У миссис Кейс же, кухня выглядела не просто обитаемой, но ещё и уютной. Повсюду были развешаны маленькие полотенца, разноцветные прихватки. Так же радовали глаз разномастные баночки со специями, пара малюсеньких вазочек с цветами и конфетами, подставки с висящими вилками-ложками, устрашающего вида, похожими на пыточные инструменты и термоустойчивые подставки жизнерадостных цветов. Довершали картину многочисленные магниты на холодильнике и всё те же, в розовый цветочек, шторы на окне.

Окончательно добило Луиса, полное отсутствие грязной посуды в раковине. У него дома порой выстраивались такие пирамиды, к которым фотограф в результате боялся даже подступиться. Потом всё-таки, из-за угрозы обрушения, приходилось приступать к отмыванию накопившихся за месяц тарелок из-под тостов, пиццы или гамбургеров, и бокалов с почерневшими от кофе стенками. С чертыханиями и ругательствами, конечно, ведь порой посуда за время хранения в раковине, разве что зацвести не успевала. Единственное, что каждый раз толкало Луиса на это неблагодарное занятие, так это банальная нехватка посуды, перекочевавшей со временем из шкафчика на стене, в мойку.