Антон Емельянов - Царь зверей 6

Лета в нашем привычном понимании на этой планете не было нигде, даже в районе экватора. Самая высокая зарегистрированная температура была на отметке плюс пять по Цельсию, а в среднем в ареале царил жуткий для тех же, к примеру, риккини холод – минус двадцать, а то и минус тридцать-сорок градусов. Да что там риккини – я сам, хоть и вырос в средних российских широтах, такой мороз не любил и считал чем-то из ряда вон выходящим. Особенно если учесть, что в минус тридцать у нас уже отменяли уроки в школе.

– Сто пятьдесят второй уровень, – прервал мои изыскания Кнуд. – Давно играешь?

– Много лет, – туманно ответил я.

– Мы тоже, – отозвался Датц, не отрываясь от дороги. Начинало темнеть, небо стало похоже на пролитые чернила, и лишь на горизонте блестело оранжевое зарево закатного солнца.

– Тебе у нас вряд ли понравится, – это уже Кнуд. – Альдноа у нас, вообще, как мухи мрут.

И они оба рассмеялись тонкими скрипучими голосами.

– Если честно, я не знал о вашей планете раньше, – признался я. – Хотя, неудивительно – в Содружестве сотни миров.

– Вертел я твое Содружество, – отозвался Датц. Вернее, он сказал не «вертел», а кое-что даже пожестче.

– Датц! – предостерегающе воскликнул Кнуд.

– Да успокойся ты, – беззлобно ответил пилот. – Я таких как он первый раз в жизни вижу, он явно не из основных.

– А чем вам Содружество насолило? – чувствуя, как разгорается любопытство, уточнил я.

– Мы только формально в нем существуем, – пояснил Датц. – Платим налоги, покупаем технику на Альдноа и Риккини-Тене. И все – ни тебе ответных поблажек, ни финансовых вложений. Ничего. Они даже сюда носы не суют.

– А свое производство разрешают использовать только на внутреннем рынке, – наконец, решил вступить в разговор Кнуд.

– Именно, – подтвердил Датц. – Хотя у нас лучшая зимняя одежда и обувь и лучшая техника для низких температур.

– А где это может пригодиться, кроме как на Саноре? – осторожно уточнил я.

– А ты думаешь, на том же Риккини-Тене нет зимы? – парировал Датц.

А ведь и правда, подумал я. Когда мы высаживались с пушистиком на этой планете, чтобы атаковать резиденцию клана Морар, нас встретила не самая приятная погода.

– Мирах тоже не везде тропический, – поддержал Кнуд.

– Варимся, в общем, в своем соку, – резюмировал Датц. – Никакого развития.

– А старатели? – поинтересовался я, вспомнив, куда меня везут. – Что они добывают?

– Алмазы, – коротко ответил Кнуд. – А еще уран.

Дальше мы некоторое время ехали молча.

Стемнело уже настолько, что Датц включил не только фары, но и мощный прожектор, установленный на крыше саней. Пару раз дорогу нам перебежали какие-то полузнакомые животные, вроде наших волков, но в основном местность была безжизненной. Интересно, чем же питаются эти «волки»? Заблудившимися игроками?

Сани мерно потряхивало на снежных барханах, Датц прибавил отопление, и меня даже начало клонить в сон. Резко встряхнув головой, я сбросил с себя оцепенение – не буду спать, пока не приедем на место. А там уже будет видно. Пока же заглянем, наконец, в окно характеристик.

Во-первых, подлый удар стал по-настоящему страшным оружием – при нападении со спины он теперь снимал гарантированным критом не в восемь, как раньше, а в двенадцать раз больше жизней. Еще у него появилось небольшое ответвление – «Подлый удар в шею». Теперь, если я нападу сзади на противника и прицельно ударю ему не в спину, а в шейные позвонки, сила удара возрастет уже в двадцать раз.

Второе: к мимикрии добавилась возможность не только принимать облик другого персонажа, сейчас уже более высокого уровня, но и в прямом смысле сливаться с окружающей местностью. Теперь я мог, например, спасаясь от преследования, прислониться к скале или просто упасть на землю – на целую минуту я становился полностью неотличим от камня или кучи сгнившей листвы. Правда, откат этого дополнения составлял целый час.

Третье: невидимость кроме того, что увеличилась с двух до пяти секунд, тоже получила дополнительное развитие. При повторной быстрой активации навыка срабатывал эффект «Зеркало» – в поле зрения противника попадала моя точная копия, которая отвлекала его, пока я сам находился в невидимости. То есть, если до этого меня могли при желании вычислить, то теперь задача тех, кто решил со мной потягаться, значительно усложнялась. Я прямо представил, как враг бросается на фантом, возможно, даже вкладывая какой-то спецнавык в атаку, а я неожиданно появляюсь где-то со стороны или, к примеру, сзади. И тут же – подлый удар.