Андреа Хёст - Бродяга

Бумажный вопрос

Мама любит иногда порассуждать о мифическом безбумажном обществе. Имеется в виду офисная бумага, но меня сейчас больше задевает полное отсутствие другой бумажной продукции. Имея выбор – либо мыть пятую точку в озере, либо после похода в туалет пользоваться листьями (я уж и не говорю о том, что туалет – это дырка, вырытая мной в земле), тоскую по бумаге каждый божий день. Конспектов по истории надолго не хватило, а пускать в ход этот дневник не хочу. Ко всему прочему я сегодня целый день сопливлю, нос заложен, а на уроках истории мне не позаботились рассказать, чем пользовались женщины доиндустриальной эпохи во время месячных, так что мне и впрямь очень не хватает общества с бумагой.

Ну и вот, из-за своего плохого самочувствия я все утро бесцельно болталась по округе, пугала поросят и докучала котам. Внизу амфитеатра, довольно глубоко, есть туннель, достаточно темный, чтобы я не горела желанием сделать что-нибудь еще, кроме как постоять на входе и заглянуть внутрь. Хорошо еще коты ведут себя как бездомные – смотрят и, если подходишь близко, убегают. И хотя их много, кажется, они не собираются вцепляться мне в горло и делать другие несвойственные кошкам вещи.

По-прежнему не рискнула бы взять одного из них на руки.

Сопли льются рекой

Небо потемнело, стало очень жарко. Я спасла свой ремесленный проект, который, к счастью, был почти сухим и не рассыпался на кусочки при первом же прикосновении. С виду он не шибко похож на войлок, скорее, на сдавленную охапку шерсти, которая едва-едва держится вместе, но даже это гораздо лучше, чем скверно сплетенная подстилка из листьев. Мягкий, чистый (слегка зеленоватый) кусочек роскоши.

Заложенный нос развился в грудной кашель. Когда начал надвигаться шторм, самочувствие было совершенно отвратительным, но я заставила себя пойти порыться в ближайшем саду и притащить как можно больше внушающей доверие пищи. О воде беспокоиться не придется, ведь лестницу на крышу перекрыть до сих пор не удалось. Я поставила под нее тазы, а постель разместила напротив стены без окон. Пока дождь еще не начался, но, кажется, он будет сильным. Как и моя простуда.

Идет дождь, болею

Весь день. Так тяжело дышать.

Непотопляемая

В десятом классе на естествознании я сидела рядом с парнем по имени Дэвид. Мы не дружили, даже не общались нигде, кроме этих занятий. Но ладили хорошо. Он был забавный и милый, играл роль клоуна, чтобы скрыть свою застенчивость. Потом перешел в другую школу, а в начале этого года я услышала, что он умер. У него всегда было слабое сердце, и время от времени он из-за этого болел. Я не знала, что сказать, что чувствовать.

Мама говорит, мол, у смерти три недостатка: боль и другие неприятные явления, чувства, которые испытывают потом твои друзья и родственники, и невозможность узнать, что случится после. Мама – атеистка. Она утверждает, что еще не встречала религию, которая не казалась бы ей притянутой за уши. Я – агностик. Мне нравится мысль, что существует нечто большее, однако я не особо напрягусь, даже если все так, как думает мама (ну, что ты просто перестаешь существовать).

Я не слишком хорошо помню последние дни, но все это время меня не покидал ужас от того, что никто ничего не узнает. Что мама никогда не узнает. И да, что я не найду всему этому никакого объяснения.

У меня здоровая семья. Простуды иногда, небольшая температура, ветрянка. Я и в больнице-то ни разу не бывала. Но вчера крайне в ней нуждалась. Без понятия, как называется моя болезнь. Думала, простудой или гриппом заражаются от других, а не просто внезапно заболевают. Что бы это ни было, я не могла дышать и шевелилась еле-еле. Температура тоже неизвестна – бросало то в жар, то в холод, – но я почти уверена, что как минимум половину времени ловила глюки (если, конечно, под потолком и вправду не кружили драконы и морские чудовища).

Ночью опять шел лунный дождь. Внутри здания все сияло, и я видела, как свет туманом струится через окна. Не знаю, все ли было точно как в прошлый раз, ибо не смогла встать и залезть на крышу. Пьяной себя не чувствовала – впрочем, я настолько очумела, что даже не уверена в реальности произошедшего, – но помню ощущение тепла и расслабленности, и дышать стало гораздо легче.

Сегодня мне не то чтобы лучше, но легкие прочистились, жар спал, и я умудрилась забраться на крышу и сделать эту запись, хоть на сей подвиг и ушел весь день.