Юрий Грум-Гржимайло - Вебсик. Испытательный срок

— И транспарантом: «Добро пожаловать, обед!» и мелко подпись: «Людоед», — поддержала она.

Я хмыкнул. Мы уже пришли. В столовой нас ждали Марта и два дежурных медика, как оказалось, брат с сестрой. То-то они так похожи. Оказывается, в посёлке ещё одна смена из родственников была, две сестры там. По молчаливому уговору, за столом мы о прогулке к замку не распространялись, но по глазам Марты я видел, что «допроса» не избежать. После ужина мы с Владой поднялись к Славе, поправили пару датчиков на руке и уже собирались было уходить, как его уцелевший глаз вдруг открылся и пристально посмотрел на нас. Это длилось несколько секунд, потом глаз снова закрылся. Но я и сейчас хорошо помню этот совершенно осмысленный взгляд.

Беседа с Мартой неожиданно вышла короткой. Мы с Владой рассказали о поведении Пуся, Марта подумала и коротко ответила:

— Пусь прав. Туда идти рано.

Уточнять «почему» что-то не хотелось. Рано, так рано. До сна ещё далеко, а у нас впервые за последние дни вдруг свободное время! И куда его тут девать? До города на коптере полчаса, но никто лететь не захотел. В итоге мы с Володей отправились кидать шары в боулинге, а девушки — в свой любимый бассейн. Собаки остались с Мартой и Славой.

Рука от кидания шаров у меня уже начала ныть, когда девушки поставили все возможные рекорды и вылезли из воды. Володя рядом кидал шары чисто механически, по его лицу было видно, что думает он о другом, более важном, чем сбивание кеглей. Моё лицо, видимо, не выражало никаких мыслей и выглядело туповато, если друг-профессор не рисковал о чём-либо спрашивать. Влада сладко зевнула, намекая на логичное завершение дня.

— Ну что, разбредаемся по келиям, братия? — вопросил я, отправляя по жёлобу очередной шар. Взять следующий мне помешала Влада. Она предложила вместо него себя. Но отправить её к кеглям было выше моих сил. И она это знала.

— Доброй ночи, — пожелала всем Юля, подталкивая к выходу покорного ей профессора.

День кончился.

Утро началось со звонка Ивина. Саша рассказал мне про итоги вчерашнего совещания «с руководством», на которое был вызван. Он, как и я, переносил их с большим трудом. Это была не наша стихия. К Сашиному удивлению, «воскрешение и переселение» секретного пациента было воспринято как само собой разумеющееся, а действия Ивина и наши — как «высоко эффективное лечение». Да убиться тапком от такого! Дёгтем тоже не забыли помазать — записали Ивину правительственное поручение распространить эффективную методику и создать на базе санатория Космофлота реабилитационный центр для пострадавших. Вся наша методика — это Вебсик, но донести это до руководства не удалось. Признавать его всепланетным достоянием пока не собирались.

— Ростислав выступал? — поинтересовался я.

— А как же! — подтвердил Саша. — Но результат хуже — ему выговор влепили.

— За что же?

— А «за проявление местничества». Звучит?

— Звучит, — согласился я. — И что он?

— Он? Ржал потом в кулуарах, что это его 1001-й выговор.

— Молодец, — восхитился я. — Респект! Но они правы — пострадавшие другие есть, и их тоже спасать надо. Ты не хочешь приехать, и побеседуем с Вебсиком?

— Надо, — согласился Саша.

Я заглянул в спальню. Влада ещё спала. Пусь и Джека, которые под утро вернулись к нам, растянулись между лапами тигра. По углам клубились сны. Пусть спят.

Вывел на терминал Славину диагностику. Всё стабильно. Растемнил окна кабинета, впустил солнечный свет. Небо чистое, ни облачка. Красотища. Такие виды только на холст. А вот странный поворот, однако, сколько веков уже, а рисовальное искусство живёт и развивается, несмотря на все достижения компьютерной графики и видеопластики. Я знал, что настоящие художники даже первичную прорисовку с компьютера не делали. Петерс вот у близнецов рисовал. Кстати, ни одной его картины не видел, надо будет посмотреть…

Мысли текли по-утреннему вяло и сонно. Если отсюда убрать все здешние загадки-непонятки, то тут будет райское место. Я вышел из дома и уселся на скамейке. Хорошо! По железной дороге экспресс уже тянется девятичасовой… Сегодня обещают вновь пустить из Загорного до города «дизель», и первые жители вернутся.

Рядом подсела уже вставшая Влада. На ней был знакомый мне комбинезон с ромбами, в руках — лётный шлем. Точь-в-точь как в день нашего знакомства две недели назад.

— Ты куда? — поцеловал её я.

— В посёлок, подежурить в мэрии до прибытия Надежды Ивановны. Мама просила так. А Надежда с первым «дизелем» прибудет. Мой коптер застоялся тут, пора ему полетать нормально. И мне тоже.