Юрий Грум-Гржимайло - Вебсик. Испытательный срок

— Слава и Марта — мои приёмные родители, — вдруг сказала она. — Мои родные погибли на Луне-10. Я же там родилась. Мне было два года, когда это случилось.

Я напряг память. Да, как раз тогда была авария с анамезонными двигателями на лунной станции. Это, вроде, была одна из последних попыток воскресить пилотируемые полёты к звёздам. Погибло человек сорок. Значит, родители Влады были среди них…

— Они были физиками, — продолжала Влада. — А Слава — администратором лунопорта, он хорошо знал моего отца и мать, они дружили. Пытались найти бабушку, мамину маму, но она уже эмигрировала в Марсианскую автономию, а там, как ты знаешь, обрывали с Землёй все контакты. Папа был «ребёнком общества», рождённым по программе поддержки демографии, у него были только приёмные родители, они работали тогда далеко от Земли, на Плутоне, и никак не могли меня взять к себе. Слава сперва стал моим опекуном, как друг семьи. Потом он познакомился с Мартой, когда она приехала преподавать в лунную школу, но своих детей у них не было, и тогда они удочерили меня. Мне они роднее всех, — она вздохнула. — А когда я заболела «луняшкой» — это есть такая детская болезнь в условиях низкой гравитации — то они решили со мной уехать с Луны на Землю. Прошли переподготовку в Институте Времени, и вот уже десять лет мы тут, в Загорном… А тебя я знаю давно, — оживилась она.

— Откуда? — изумился я.

— Ладно, скажу. Помнишь, лет семь назад поезд на Французскую Ривьеру застрял в тоннеле, и ты всю ночь рассказывал маленькой девочке, которая никак не могла заснуть, сказки? Вся моя туристическая группа спала, а я с тобой сидела у откидного столика в проходе, и ты мне рассказывал тихо-тихо, чтоб никого не разбудить…

— Так это была ты? — я ошеломлённо потряс головой.

— Я, — обхватила она меня рукой. — Ты мне рассказывал про забавную птицу Киви. Я не забыла. И фамилию твою запомнила. Мечтала о том, что вырасту — и найду тебя, моего сказочника… Как хорошо, что сбылось…

Диагност запищал. Влада свободной рукой подтянула к нам экран терминала. Сбой программы. С чего бы это?

Я запустил перезагрузку. И понял, что меня подспудно угнетало: Слава до сих пор не дошёл до нас. А я совсем забыл.

— Влада, — осторожно начал я. — Ты иди отдыхать, если что — я разбужу.

— А ты?

— А я дождусь конца диагностики и приду тоже.

«Конца диагностики и я могу дождаться, — сообщил мне разлёгшийся в ногах у Марты Пусь. — Идите спать оба…»

«…и не мешайте мне», — закончил я за него. — «Так?»

«Почти», — согласился пёс.

Девушка подозрительно на нас посмотрела, но поцеловала обоих и вышла.

— Дом, пришли мне кофе, — попросил я.

Кофе я скоро получил. Его принесла Влада. Поставив передо мной поднос, она взъерошила мне волосы и сказала:

— Не стоит меня отсылать спать, когда хочешь отправиться искать отца. На твоём лице всё написано, Кивин. И на его морде тоже, — она кивнула в сторону Пуся. — Не хитрите с лохматым. Я — хитрее.

Пришлось согласиться. У меня созрело три варианта поиска. Первый — спросить Вебсика. Второй — спросить дом. Третий — взять Владин коптер и самому полетать над серпантином. Третий теперь наотрез отпадал — было ясно, что полетит только она. Допустить этого я не мог никак.

Влада о чём-то сосредоточенно думала.

— Слушай, — наконец сказала она. — А он не мог эвакуироваться со всеми?

— Ну ты же помнишь его звонок. Он сказал, что посылает с коптером Марту, а сам идёт серпантином.

— Да, но потом сразу оборвалась связь. Понимаешь, он мэр посёлка. Он не может по статусу отказаться от эвакуации.

— Хорошо, если он в безопасности, — вздохнул я. — А если нет? Но идея верная, надо запрашивать Центральную Справочную. И потом — почему тогда он не эвакуировал Марту, а послал её сюда?

Я засел за терминал.

Сеть работала, но очень медленно. Всё еле ползло. Очевидно, купол заблокировал скоростные каналы, и нам остался доступ по какому-нибудь древнему кабелю, проложенному в незапамятные времена вдоль железной дороги… Наконец, приполз список эвакуированных из Загорного. Влады, Славы, Марты и всех бывших тут ребят в нём не было. Ребята нашлись в списке отправленных в континентальные госпитали. Меня, впрочем, тоже ни в одном списке не было.

Влада вместе со мной внимательно всё читала.

Со стороны дивана звякнул диагност. Пусь соскочил на пол (типа всё, дождался же!) и направился, видимо, в спальню, в свою лежанку. Я вывел акт диагностики. По прогнозу аппарата, Марта должна была начать выходить из своего сна через двое-трое суток. Сон был вызван попаданием в зону сильных гравитационных возмущений.