Максим Бочковский - Нераскрываемые преступления

«Надо встать».

Он должен позвонить Томченко.

«Ну, вот, что называется, дошёл до ручки», — подумал Сергей, глядя на нелепое приспособление.

Что он там должен сделать? Удержать полярности? Какие полярности? Ну да ладно, ему-то надо сосредоточиться на «манёвре отрешение». Вон Аливчеев уже где-то далеко.

И, правда, «Троцкий» стоял в углу с закрытыми глазами, казалось, не слыша ничего вокруг.

— Хватайтесь! — крикнул Нарштейн.

Учёный уже был готов нажать на кнопку.

Телефон молчит.

«Где этого негодяя носит?».

— Ручки!

«Надо дождаться звонка».

— Господин Томченко!

— Давление растёт, профессор, — прибавился ещё чей-то голос.

— Господин Томченко! Если мы не начнём процесс немедленно, взорвётся оборудование! Мы погибнем, понимаете вы?!

В этот момент телефон во внутреннем кармане плаща следователя начал тихонько вибрировать. В последнюю секунду заранее оговорённого времени сигнал всё-таки поступил. Сергей, глубоко вздохнув, схватился за ручки. Сильнейший разряд пробил его тело, однако он этого уже не почувствовал. Его дух уже был далеко.

На Эвересте воздух свеж и морозен, а всё вокруг ослепляет белизной. Здесь тихо и умиротворённо. Внизу проплывают облака. Наверху светит холодное солнце. Он стоит в одном плаще с откинутым капюшоном, но Ему тепло. Все проблемы и заботы растворились в этой тишине. Они остались где-то там, в мире, который в данный момент кажется таким нереальным. Существует только эта вершина, эти облака, это солнце, и этот Он, не имеющий к человеку по имени Сергей Томченко, никакого отношения. Здесь дышится легко, а в душе царит спокойствие и бесстрашие.

Через несколько часов, когда машина Керенского затормозила у места, где совсем недавно находилось многоэтажное здание с красивым парадным входом, повсюду уже стояли пожарные машины и работали спасатели.

— Что здесь было? — спросил Пётр у кого-то из них, пробившись через толпу зевак.

— Свидетели утверждают, что произошёл взрыв на третьем этаже, а потом всё остальное осело вниз. В общем, сами видите — до основания. Вряд ли кто-то выжил.

— Скорую! Врачей! Быстро! — вдруг послышалось со стороны руин.

Молодой следователь поспешил на голос. Из-под обломков был извлечён абсолютно голый Томченко. Пострадавшего мгновенно завернули в плащ.

— Ты как? — поинтересовался Керенский.

— Оборудование… Оборудование взорвалось, — только и смог выдавить из себя Сергей, и потерял сознание.

На его теле не было никаких видимых повреждений, так что, похоже, это было следствием усталости, а не травм.

— Да кто же вы такие — ученики этого профессора!? Вы что, не люди?

От потрясения Пётр не заметил, как сказал это вслух, но затем прикусил язык. Кажется, в суматохе его никто не услышал.

Керенский заглянул в больничную палату. Его старший товарищ лежал на кровати, кажется, в приподнятом настроении.

— Привет, Петь. Какие новости с фронтов?

Молодой следователь присел рядом на стул.

— Как ты?

— А что со мной сделается?

— Да. По всей видимости, ничего. Как ты это сделал, а?

— Ты не знаешь, Артемьев уже предъявил обвинение от имени «Нераскрываемых преступлений»?

— Не уходи от ответа. Как ты выжил? Ты вообще человек?

— Человек, — кивнул Томченко. — Просто не всё в этом мире укладывается в простую схему дебет-кредит.

— Объясни мне! Объясни мне всё! Я хочу знать! Сейчас!

Сергей задумался.

— Ладно. Только ты должен отдавать себе отчет, что после того, как ты это услышишь, у тебя уже не будет дороги назад. Твоя жизнь изменится и далеко не в лучшую сторону.

— Я слушаю, учитель.

Старший следователь расхохотался.

— Учить тебя буду не я. После того как ты всё узнаешь, ты поступишь в распоряжение профессора Ксандра. Затем после учёбы будешь официально зачислен в отдел «Нераскрываемые преступления». К сожалению, твоего внутреннего потенциала не достаточно, чтобы стать таким как я, но рядовой сотрудник из тебя получится сносный.

— Что не так мало!

— Ну, в общем-то, да.

— Я готов. Поверю в любую галиматью, которою от тебя услышу.

Томченко снова расхохотался.

— Однако это не значит, что ты можешь навешать мне лапшу на уши, — остановил веселье Пётр.

— Хорошо. Ладно. Ответь для начала, как ты представляешь себе мироздание?

Керенский повёл бровью.

— Думаю, ты его себе ещё никак не представляешь. Верно?

— Пожалуй.

— Представь себе замок. Огромный, неприступный, содержащий в себе всю информацию. Всё, что, было, будет или происходит в настоящий момент в любой точке земли, записано в нём как фильм на магнитную ленту. А всё, что однажды было записано, можно, затем считывать.