Клиффорд Саймак - Заповедник гоблинов. Романы

Кашинг рассмеялся и вдруг понял, что смеется впервые за много дней.

— Все будет прекрасно, — сказал он. — Подожди, и увидишь. Отряд заинтересуется университетом, а университет — Отрядом.

Он снова коротко рассмеялся.

— Боже, как будет интересно! — сказал он. — Не могу дождаться.

И он позволил сформироваться мысли, которую подавлял все эти дни, потому что она давала надежду, а он боялся надеяться.

Отряд состоит из двух чуждых существ, представителей другой формы жизни, обладающей разумом и создавшей сложную цивилизацию, наделенную интеллектуальным любопытством. Интеллектуальное любопытство должно быть характеристикой любой цивилизации, но интенсивность этой характеристики может чрезвычайно варьироваться. Цивилизация Отряда обладает этим любопытством в огромной мере, чему свидетельство — пребывание здесь Отряда.

Возможно, Отряд поможет человечеству в решении его проблем. Неизвестно, сумеет ли он предложить что-нибудь ценное; но чуждое направление мыслей может дать человечеству отправную точку, поможет ему понять иную, нечеловеческую логику.

В свободном обмене информацией и мнениями между Отрядом и университетом обе стороны могут почерпнуть многое. Хотя университет больше нельзя назвать элитарным интеллектуальным сообществом, там все же еще существует традиция обучения и даже исследования. В его стенах обитают люди, одержимые той интеллектуальной жаждой, которая формировала человеческую культуру. Культуру, погибшую за несколько месяцев.

Хотя она не совсем уничтожена, напомнил он себе. На Громовом холме сохранились остатки ее, остатки проклятой технологии. Какая ирония, что они теперь — единственная надежда человечества.

Что было бы, спросил себя Кашинг, если бы технологическая цивилизация просуществовала еще несколько столетий? Если бы человек получил всю информацию, содержащуюся на Громовом холме? Впрочем, может, технология продолжала бы свой слепой бег к Катастрофе.

Может, не так уж и плохо, что произошла Катастрофа? В сущности, нам сейчас не так уж и плохо. У нас есть надежда — Громовой холм, Отряд, университет, живые мозги роботов, взлет способностей чувствующих и Деревья, Змеи, Попутчики.

Но при чем тут Змеи и Попутчики?… Том Кашинг решительно прервал линию своих размышлений. Когда надеешься, не нужно отказываться от малейшей надежды.

— Сынок, — сказала Мэг, — я уже говорила тебе и повторю еще раз. Путешествие было прекрасным.

— Да, — согласился Кашинг. — Да, ты права. Все было прекрасно.

Перевод с Английского: Ирина Гурова

Инспектор Дрейтон сидел за письменным столом, как несокрушимая скала, и терпеливо ждал. Он был костляв, а его лицо словно вырубили тупым топором из узловатого чурбака. Глаза его, больше всего напоминавшие кремневые наконечники стрел, время от времени, казалось, тускло поблескивали — он был сердит и расстроен. Но Питер Максвелл знал, что такой человек никогда не допустит, чтобы его раздражение вырвалось наружу. Он будет делать свое дело с бульдожьим упорством и хваткой, игнорируя все окружающее.

Именно такой ситуации Максвелл и надеялся избежать. Но теперь ему стало ясно, что он тешил себя пустыми иллюзиями. Конечно, он с самого начала понимал, что на Земле не могли не встревожиться, когда полтора месяца назад он не появился на станции своего назначения, и, естественно, у него не было никаких шансов вернуться домой тихо и незаметно. И вот сейчас он сидит напротив инспектора, и ему во что бы то ни стало нужно сохранять спокойствие и держать себя в руках. Он сказал:

— Я, право, же, не понимаю, почему мое возвращение на Землю могло заинтересовать службу безопасности. Меня зовут Питер Максвелл, я профессор факультета сверхъестественных явлений Висконсинского университета. Вы ознакомились с моими документами…

— У меня нет никаких сомнений касательно того, кто вы такой, — сказал Дрейтон. — Может быть, я удивлен, но сомнений у меня нет ни малейших. Странно другое. Профессор Максвелл, не могли бы высказать мне поточнее, где вы находились все это время?

— Но я и сам почти ничего не знаю, — ответил Питер Максвелл. — Я был на какой-то планете, однако мне неизвестны ни ее название, ни координаты. Может быть, до нее не больше светового года, а может быть, она находится далеко за пределами нашей Галактики.