Клиффорд Саймак - Заповедник гоблинов. Романы

— Его нужно снова поместить в ствол дуба. Там он снова будет ждать очередных пилигримов. Рогов единорога осталось очень мало, и использовать их нужно с толком.

И вот они ушли, добрые товарищи по паломничеству, исчезли вместе с машиной Джоунза.

Корнуэлл, тяжело ступая, пошел вслед за остальными по ночному лугу к прекрасному зданию, сверкавшему в лунном свете. Суетились маленькие существа, среди которых не шел, а как бы плыл Сторож. Немного в стороне своей неровной походкой ковылял Жестянка.

«Вот и пришел конец, — подумал Корнуэлл, — конец долгого пути, который начался в Вайлусинге, когда я нашел спрятанную книгу».

Такого конца он не мог себе вообразить. Он искал древних, но теперь древние его уже не интересовали: они оказались совсем не такими, как он думал.

Он вспомнил вечер, когда они впервые после Сожженной равнины нашли воду. Он тогда винил себя за то, что увлек всех в паломничество. Он знал, что возвращение той же дорогой сулит верную гибель. Теперь же все кончено, и нет необходимости возвращаться. Перед ним работа на целую жизнь и даже больше, чем на одну жизнь.

Здесь, если прав Сторож, есть возможность слить три великие культуры в одну еще более великую, возможно, с помощью ученых из других миров, вооруженных неизвестными знаниями и философиями. К тому же тут есть и неизвестный фактор — этот Жестянка. И даже намека нет на то, к чему все это может привести.

Сзади Мери сказала:

— Не печалься, Марк. Они возвращаются домой.

Он покачал головой.

— Я ничего не смог им сказать. В конце пути мне нечего было сказать им. И они тоже ничего не могли сказать мне. Они так много сделали для меня…

— Но и ты для них. Ты наполнил их жизни. Много зимних ночей они проведут, рассказывая об этом паломничестве: Снивли в шахте, Хол и Енот в Дуплистом Дереве, а Джиб — на своем болоте.

— Спасибо, Мери. Ты всегда знаешь, что сказать. Ты сняла с меня тяжесть.

Некоторое время они шли молча, а потом Мери сказала:

— Скрипичные Пальцы сказал, что для нас готова новая одежда. Она нам необходима. У тебя дыры на коленях, а мое платье годится только на половую тряпку. И он говорит, что если у меня появится желание иметь золотое платье, то я смогу получить его. Ты можешь представить меня одетой в золото? Я буду выглядеть, как принцесса.

Он остановил ее.

— Ты и без золотой одежды принцесса. Я люблю тебя в этом платье которое еще пахнет Зверем Хаоса, изношенном и изорванном, запачканном жиром и сажей. Обещай, что ты никогда не станешь использовать его, как половую тряпку.

Она обняла его, и он прижал ее к себе.

— Это будет хорошая жизнь, Марк, — прошептала она. — Золотым будет платье или нет, но нас ждет хорошая жизнь.

Перевод с Английского: Алексей Дмитриевич Иорданский

Возвращаясь домой с утренней охоты, Харкорт увидел дракона. Похожий на грязную кухонную тряпку, дракон летел над рекой вниз по течению, изо всех сил вытянув вперед змеиную шею, за которой тащилась в воздухе тяжелая туша с болтающимся позади длинным гибким хвостом.

Харкорт показал на дракона Шишковатому, который ехал рядом, ведя в поводу третьего коня, нагруженного сегодняшней добычей — кабаном и оленем.

— Первый дракон в этом году, — заметил Харкорт.

— Теперь они редко попадаются, — сказал Шишковатый. — Мало их осталось.

Он прав, подумал Харкорт. На нашей стороне реки их осталось немного. Почти все за последние годы перебрались на север. Там они, говорят, служат Нечисти — следят за передвижениями варваров, голодные орды которых наседают на окраины Брошенных Земель.

— Совсем рядом, чуть выше по реке, у них когда-то было целое гнездилище, — сказал Харкорт. — Может быть, сколько-то еще там живет.

Шишковатый усмехнулся:

— Это там вы с Хью как-то попробовали поймать дракона?

— Он был совсем еще птенец, — сказал Харкорт.

— Птенец или взрослый, неважно, — сказал Шишковатый. — С драконами всегда шутки плохи. Вы, наверное, и сами в этом убедились. Интересно, где сейчас Хью?

— Толком не знаю, — ответил Харкорт — Может быть, Гай знает. В последний раз я слышал, что он где-то в дебрях Македонии, заведует торговой факторией. Давай оставим оленя в аббатстве у Гая — нам хватит и кабана. Этим бестолковым монахам редко доводится как следует поесть. Сам-то Гай — дело другое. По-моему, он и в замок так часто наведывается не столько ради общества, сколько для того, чтобы посидеть у нас за столом. Я спрошу его, что слышно про Хью.