Кристина Юраш - Призрак самого Отчаяния

— Это приказ. — и она улыбнулась. — В противном случае ты здесь долго не проживешь. Есть очень много способов наверняка избавиться от человека, а тут у тебя есть шанс. Может бог тебе поможет.

— Прощайте. — я развернулась и пошла к двери. Я выбрала.

— Ты постарайся и у тебя все получиться — ласковым голосом школьной учительницы сказала Мирьям, перед тем, как я хлопнула дверью.

— Я специально ее припугнула. Она по-моему очень испугалась. Вообще-то она какая-то потерянная. У нее никаких диагнозов нет. Шизофрения? Истеричность? Нужно потом ее послать на обследование. Если что — это будет еще одним поводом отделаться от нее. И все-таки она нас боиться. Я по ней вижу. — я слышала голос Мирьям за стеной, сидя в общей комнате.

(Мирьям, ты плохо разбираешься в людях.)

— А если она не пойдет? — спросила Роза. Ее голос я узнала сразу.

— А кто туда пойдет? Все рассчитано. Если не пойдет, а я в этом уверена почти на все сто процентов, рапорт в Центр и к чертовой матери отсюда. — голос Мирьям был радостным, очевидно от грядущей перспективы.

— А если пойдет? — Роза спрашивала очень осторожно.

— Никто никуда не пойдет. — отчеканила Мирьям. — Все уже рассчитано. Осталось вписать дату в один документик и все…

Ну, что ж Мирьям. Посмотрим, кто победит.

На улице было холоднее, чем я предполагала. Но холод извне ничто по сравнению с холодом внутри. Когда сердце бьется только потому, что хочет жить, а душа рвется наружу, и безумно хочет, чтобы ее отпустили вслед за другой душой. Снег под ногами рассыпался, а тьма казалась не такой уж и страшной. Это было полное безразличие, равнодушие, в душе, которая устала жить. Снег не падал, а черно-синее небо смотрело на меня тысячью звезд ясной ночи. Поворот, еще поворот, прямо. В руке, в кармане тяжесть пистолета и пачка сигарет. Зачем я их взяла? Пусть будут. А под курткой и футболкой на тонкой черной ленте покоится серебряный крест. В голенище сапога прячется нож, Его нож. Тьма сковала этот мир и сердце. Вот оно, очертания завода, на фоне мертвого неба. Я знала, что нужно искать вход через цех, но для этого нужно найти забор и дырку в нем, поскольку скалолазанием я никогда не занималась. Забор, забор, проволока наверху. Бррр… Боже… Я помню… Забор, фонарик, злыдня и он, с мечем. Такой размытый, как туманная дымка. Просто черный силуэт. Призрак. Я оглянулась, потому, что хотела бы вспомнить то ощущение защищенности и силы. Теперь он воспоминание. Он только мой. Он живет внутри меня до тех пор, пока живу я. Значит навсегда. Я улыбнулась, сквозь пелену слез. Спустя столько дней. Никого не было в округе, а чернота деревьев напоминала мне тот день. Я бы все отдала, чтобы снова вернуться в тот день и сделать так, чтобы мы никогда не встретились. Я бы просто жила. Он бы просто жил. И я бы никогда не встретила черноволосого человека со странными глазами, никогда не полюбила, и не оплакала. Я бездумно брела вдоль забора. Мне почему-то везло, я не встретила никого на пути к цели, которой не было. Но я представила, как принесу тот дипломат, как швырну его на стол, окровавленной рукой и удалюсь, посмотрев на всех безразличным взглядом. А потом хоть в ад. Хоть домой. Забор, забор, ты что — бесконечный? Пора бы хотя бы хоть маленькой дырочке появиться. Неужели тебя строили на века? Мне уже надоело гулять по морозу. Пора бы внутрь — согреться. Неее. Тут даже для меня узковато. Не полезу! Пройдем еще. Ух-ты! Кто ищет — тот всегда найдет! Прямо как по мне. Забор был выломан деревом, и я с легкостью перелезла и прыгнула вниз, в сугроб. Оставляя цепочку следов, я шла, грея руки в рукавах к административному зданию. Хоть в чем-то Мирьям была права — дверь была завалена. Придется искать другой вход. Цеха выглядели очень солидно и неприступно. Но дверь была рядом. Точнее ее отсутствие не исключало возможность пройти внутрь. Я, слушая свое сбивчивое дыхание и неритмичные шаги, шла по гулкому пустому зданию, наполненному различными громоздкими силуэтами. Какие-то станки, ржавчина, пыль. Мне стало еще холодней. И тут я услышала детский плач. Он был не призраком прошлого, не отголоском воспоминаний, а реальным, режущим и необычным в такой обстановке. Сразу появилось инстинктивное желание броситься на помощь страдающему ребенку, но я была очень осторожна. Плач становился все сильнее и сильнее. Кто-то плакал надрывно, жалобно, но мое сердце больше не трогали чужие слезы. Откуда здесь взялся ребенок? Я вытащила пистолет и пошла на звук. В углу, межу контейнерами жалась маленькая тень. Я выставила пистолет вперед. Тень внезапно прекратила плакать и рассмеялась, заливистым детским смехом, а потом стала подходить поближе. Мелкая серая тварь с детскими пропорциями осторожно шла ко мне и улыбалась. Ее бледные, светящиеся глаза были голодными. А из-за другого контейнера появилась еще одна тень, а за ней еще. Детский сад. Почему я не подумала о том, что у тварей может быть потомство. Они неторопливо, тихо хихикая, издавая почти человеческие звуки. Я твердо нажала на курок и выпустила пулю в их сгусток. Визг, стоны, крики. Еще пуля, еще… Они выли, а я, шатаясь от омерзения, развернулась и бросилась бежать. Тени, коридор, тьма, отблески, дыхание. Мне страшно, холодно и горько. Я бежала как во сне, снова коридор, снова дверь, на которую я бросилась всем телом. Она открылась. Тьма, комната, дверь. Дверь не открывается. Я тянула ручку, дергала, толкала. Я в отчаянии толкнула ее вбок, и она открылась. Я ее тут же закрыла. И сползла вниз. В висках стучало, в голове шумело. На дверь что-то навалилось, что-то ударило. Но дверь была железной и не поддавалась. Я оказалась в комнате без окон и ничего не видела. Я выругалась и попыталась открыть дверь, но тщетно. Тупик. Это конец.